Вор с черным языком - [47]
Малк На Браннайк.
Постаревший, искусанный гоблинами, высушенный солнцем; и похоже, он был одним из самых крутых на палубе «Суепки бурьей».
– Добро пожаловать на мой драный корабль, засранец Кинч!
«Спасибо, засранец Малк. Постараюсь пообвыкнуться здесь». Вот что я собирался ответить, но из меня вырвалось только слабое мычание. Малка трудно было не принимать всерьез, но вовсе не страх связал мне язык. Это был стыд. Никто не заставит тебя заткнуться лучше, чем тот, кто знает о тебе самое плохое. Не уверен, что был в юности хуже, чем теперь. Возможно, я стал куда большим негодяем, но научился казаться хорошим. Молодые обычно этого не умеют, поэтому выставляют свои пороки напоказ. Одна из причин не слишком доверять путешественнику – он может не понравиться тому, кто знает его лучше.
– Правильно, – сказал он. – Не стоит сейчас долго болтать. У нас еще будет время поговорить. Гляжу на тебя и все еще не верю своему счастью.
Еще раз замечу, как отвратительно было видеть теплоту в его взгляде, понимая, что на самом деле это обжигающий холод.
– Ec sa imfalth margas beidh, – сказал он по-гальтски.
«Хорошо иметь собаку».
Это гальтский способ сказать другому: «Берегись!» Ответить можно было так: «Me saf math margas fleyn» – «Я сам себе собака». Что означало: «Меня не взять спящим, и я умею кусаться». Но на самом деле я сказал так:
– Me edgh bein i catet tull.
«Мне везет, как слепому коту».
Эти слова я прохрипел без всякой задней мысли. Но, оглядываясь назад, понимаю, что этот ответ прозвучал так странно, двусмысленно и отталкивающе, что оказался правильным. По крайней мере, не хуже любого другого. Малку было не важно, что именно я сказал. Мои шансы умереть в этом плавании только что превратились из неплохих в превосходные.
23
Того сегодня бога я приму…
Первые несколько дней все шло не так уж плохо. Золень догорел до золы. Пришел жатвень, а с ним и осень. Полная луна сияла высоко над морем, и Норригаль пела, склонившись над бортом.
Матросы почти не беспокоили нас, только приносили остатки овса, которым питались сами, и продавали нам водку. Спантийка пила вино из своего бочонка, а если кто-то подглядывал, как она наполняет стакан, смотрела на любопытного так грозно, что он больше не попадался нам на глаза. Они шастали мимо нас, кричали и проклинали небо. Второго жатвеня «Суепка» попала в полосу сильного ветра. Корабль кренился, раскачивался и временами едва не заваливался на борт. Нас с Норригаль тошнило так, что внутри все сжималось. Мы стонали, как умирающие, и обнимались с первым попавшимся сосудом, готовым принять наши подношения. У меня была только шляпа. Наполнив кувшин почти доверху тем, что час назад было овсом и водкой, Норригаль утерла слезы с глаз и посмотрела на меня.
– Твое заклинание от морской болезни не действует, – сказал я.
– Экий ты догадливый! – ответила она, выплюнув изо рта прядь собственных мокрых волос. – Я не нашла один ингредиент.
– Какой?
– Куркуму.
– Что за хрень такая?
– Кешийская пряность, – объяснила Норригаль. – Она… она желтая.
Мне оставалось только порадоваться, что я никогда ее не видел, потому что, кажется, от одной мысли об этой пряности Норригаль снова вырвало в кувшин. Я посмотрел на лежавшую на коленях шляпу и задумался, скоро ли она промокнет насквозь и не лучше ли найти в себе силы подняться и вылить блевотину в помойное ведро.
Но так и не нашел.
– Задрало это сраное, поносное плавание, – сказал я и зашелся в сухой рвоте, едва не заплакав, а если бы даже и заплакал, то ни за что не признался бы.
Но это был худший из первых четырех дней.
Остальные были вполне терпимыми.
Обормот бродил по нижнему трюму, либо он сам старался не отходить далеко от меня, либо его заставляла та, что скрывалась внутри кота. К тому же он был настолько любезен, что гадил и мочился в одном и том же месте, так что мне не приходилось бегать по трюму с тряпкой и подтирать за ним, прежде чем кто-нибудь начнет ругаться.
Малк На Браннайк спускался в трюм только ночью, чтобы поспать в гамаке шесть часов. Я знал об этом, потому что отсыпался днем, а ночью только притворялся спящим, а сам следил за ним. Он был похож на дождь в Пигденее – понимал, что мне некуда деться. Я подумывал о том, не рассказать ли обо всем Гальве, но тогда пришлось бы признаться, что я сбежал от призыва. А этого я не мог. Не мог, и все.
Зато я несколько раз за эти дни поговорил с Норригаль.
– Каким богам ты поклоняешься? – спросил я однажды, когда мы подошли к какому-то острову настолько близко, что привлекли внимание чаек.
– Всем, – ответила она, глядя на мерцающее море и ковыряя в зубах щепкой от борта «Суепки».
– Но какому в особенности?
– Того, кто новым чарам подойдет…
– …И к гибели меня не приведет, – продолжил я известные стихи гальтского барда Келлана На Фальта.
А закончили мы уже вдвоем:
В этой поэме «Песнь Всебогу» особенно забавно то, что она представляет нас, черноязыких, вероломным народом. Мало кто из холтийцев задумывается о том, что перевод на их язык неточен. По-гальтски эта поэма почти с таким же размером восхваляет каждого нашего бога, в особенности лиса. А холтийская версия – полная срань, как мы им и говорим, когда они учат нас щуриться на солнце и называть его нашим богом. Гальтское название поэмы – не «Песнь Всебогу», а «Отпевание Всебога».
Роман для поклонников «Цирцеи» Мадлен Миллер, который переосмысливает скандинавскую мифологию и рассказывает современным читателям вечную историю любви, надежды и потерь. История Ангербоды начинается там, где большинство историй о ведьмах заканчивается: на костре. За отказ открыть ему знания о будущем бог Один решает сжечь непокорную ведьму. С трудом выжив, израненная и обессиленная Ангербода скрывается в безлюдных лесах… где встречает легендарного трикстера Локи. Их отношения рождаются с недоверия, но перерастают в любовь.
Сэл Какофония – изгнанница и бунтарка – разрушает все, что любит. Она теряет любимого человека, сжигает за собой мосты и города. Зато у бесстрашной девушки есть магическое оружие и миссия, оправдывающая ее скитания: месть тем, кто украл силу и счастье Сэл. Чтобы добраться до них, ассасину нужны Десять железных стрел. Она решается на дерзкое ограбление, и некий таинственный покровитель готов ей в этом помочь… Возможно, повергнув своих врагов, Сэл спасет мир – или превратит его в пепел. Книга содержит нецензурную брань.
Вернувшись домой после службы в армии, Глеб Савёлов занялся любимым делом — вместе с друзьями он создал спортивно-туристический клуб «Искатель». Ребята организовывали походы в аномальные зоны, активно их исследовали в поисках мифической точки перехода. Познакомившись на международной конференции с профессором из Англии, ребята договорились о совместном походе. С этого момента их жизнь наполнилась необъяснимыми событиями и мистикой. Искатели начинают подозревать, что профессор не тот за кого себя выдаёт, а он, тем временем, неожиданно и совершенно незаметно начинает руководить экспедицией.
Венеция. XIX век. После мнимого предательства Северина крепкий союз распался. Владея лишь частью информации и подсказками, команда прокладывает путь через шумную и магическую Италию. Тем временем Северину необходимо отыскать карту, которая приведет его в храм на Чумном острове, где он сыграет на Божественной лире и завладеет силой богов. В запасе есть всего десять дней, за которые все загадки должны быть разгаданы, иначе Лайлу будет уже не спасти. Северину и его союзникам предстоит столкнуться с трудностями на пути к острову, побывать на смертельном венецианском маскараде и ступить на земли храма.
После предательства Бастиана Тремблэя и похищения части души Эбигейл едва ли способна противостоять новым опасностям. Девушке предстоит открыть в себе невероятные силы и научиться ими управлять, прежде чем доверие к окружающим будет окончательно подорвано, а ее жизнь окажется на волоске. Когда прошлое неожиданно настигает ее и братьев Тремблэй, Эбигейл должна сделать непростой выбор, и на этот раз права на ошибку у нее не будет, она должна помнить: никому нельзя доверять.
Фитц Чивэл, королевский убийца, возвращается к жизни. Перед ним стоят две задачи – отомстить Регалу, ценой предательства захватившему власть в Шести Герцогствах, и отыскать Верити, законного наследника престола. Фитц отправляется в долгий и опасный путь в Горное Королевство.
Фитц – незаконнорожденный сын наследного принца. Воспитанный слугами, он вырос в темных коридорах королевского замка, не зная ни почета, ни славы. Его ждала дорога убийцы, верно и преданно исполняющего приказы своего короля, а также участь человека, способного своими, может, не очень значительными поступками сдвигать мировые колеса и приводить в движение силы, недоступные пониманию простых людей… Но на то он и Фитц Чивэл Видящий!
Повелители Трех Стихий, гордые и прекрасные драконы возвращаются в мир. Вырвалась на свободу из векового заточения Тинталья, расправила мерцающие синевой крылья – и обнаружила, что она единственная из своего племени, парящая в небесах. Ведь морским змеям, чтобы превратиться в драконов, нужно подняться вверх по течению реки, к берегам, покрытым песком памяти, а путь туда преграждает отмель. Нет больше Старших, которые издревле помогали драконам и оберегали их коконы. Значит, ничего не остается, кроме как обратиться за помощью к «мгновенно живущим» – людям.
Берега теплых морей, далеко к югу от терзаемых войной Шести Герцогств, полны чудес и загадок. Поэтому здешние жители издавна промышляют торговлей. И поэтому в этих водах так много пиратов. Здесь добывают сокровища. Самые удивительные и волшебные привозят из ядовитых Дождевых чащоб. А самое драгоценное из волшебных сокровищ – диводрево, из которого делают живые корабли. Живой корабль не просто умеет разговаривать – он легче скользит по волнам, он уйдет от любой погони, он подскажет рулевому, что делать… Неудивительно, что семьи торговцев несколько поколений выплачивают жителям чащоб долг за корабль когда звонким золотом, когда своими отпрысками.