Вор с черным языком - [33]

– Хрена ты нарисовала? – прошептал я.

– Чуткое ухо. А теперь тихо. Я еще не пробовала этого заклинания. Когда от него что-то зависело.

Норригаль пробормотала что-то в кулак, и вдруг глаза ее округлились. Она остановила нас, потянув обоих за рубахи. Показала вправо и подняла один палец. Показала назад и подняла три. Покачала головой и добавила четвертый, неуверенно пожав плечами. Наклонила голову, прислушиваясь. Потом зашептала, прикрыв ладонью ухо и морщась от каждого звука:

– Тот, что справа, очень быстрый. Видит в темноте, почти бежит, обгоняя нас. Задние идут медленно. Наш бык там, с ним еще один или двое, тоже большие.

– Как ты узнала?

– Не ори.

– Я и не ору.

Гальва показала налево, и мы двинулись туда. Пусть нас прижмут к реке, зато не смогут окружить. Я достал лук, но засомневался, много ли будет от него пользы в темноте. Один выстрел, а потом, возможно, придется бросить его и достать Пальтру. Я уже говорил, что неплохо владею ножом? Наконец мы дошли до реки и повернулись к ней спиной. Гальва сняла щит и мешок, затем рубаху и кольчугу.

Я посмотрел на нее так, будто спрашивал, в уме ли она, но Гальва не видела меня в темноте. Она снова подняла щит и положила ладонь на рукоять спадина.

– Быстрый уже здесь, – прошептала Норригаль, кивнув на деревья слева от нас. – Идет сюда.

Я укрылся за усыпанной шишками молодой сосной, измазав рукав рубахи смолой, когда отвязывал скрипку и накладывал стрелу. Некстати вспомнились лежавшие на земле мертвые углежоги.

– Кто-то собрался обмануть нас, – сказала Норригаль с полубезумными глазами.

– Друзья! – долетел из темноты за деревьями тонкий голос.

Ведьма поморщилась.

Мы молчали, наблюдая за грязной и худой светловолосой женщиной в одежде из оленьей кожи и с топором в руке. Казалось, она возникла прямо из ночи. В звездном и лунном свете сверкнула ее улыбка. Я поглядывал вправо, откуда ожидал появления остальных, решив, что женщина нас просто отвлекала. Я бы поступил так же, и улыбка у нее была приятная.

– У вас не найдется еды? – спросила Оленья Кожа.

Я вздрогнул, вспомнив миску с супом в руке убитой женщины. Это были убийцы, кто бы сомневался. Я скосил глаза на Гальву, но она припала на одно колено, держа щит наготове, и наблюдала за врагом.

– Нам и самим едва хватает, – ответил я. – А теперь ступай себе с миром.

– С миром? – сказала женщина. – Кто говорит о мире, тот думает напасть. Ты замышляешь что-то против меня?

Она подошла ближе. Ведьма предупреждала о том, что она очень быстрая. Я немного сдвинулся, чтобы попасть стрелой точно в нее.

– Нет, – соврал я.

Бедная Норригаль заскрипела зубами от моего громкого голоса. Он ударял прямо ей в мозг.

Я продолжал следить за светловолосой женщиной с топором и хитрой улыбкой.

– Ничего я не замышляю, просто не хочу, чтобы ты подходила ближе. Стой на месте.

Она не остановилась.

– Ты боишься одинокой девушки в лесу?

– Многие сказки начинаются так же, а заканчиваются кровью, – сказал я. – И ты не одинокая. А ну-ка встань и не двигайся.

– Я не двигаюсь, – сказала она, но не остановилась.

– Стой, твою мать!

– Да стою я, стою. Чего ты так испугался? Ты сам встал у нас на пути. Сам шел за нами следом.

Она продолжала подходить ближе, как будто подкрадывалась к спящему ребенку.

Я должен был подстрелить ее. Но не хотел, хотя именно для этого мы и пришли сюда. Она понимала мою нерешительность и пользовалась ею. Дерусь я неплохо, но мне всегда трудно начать драку. Гильдия пыталась выбить из меня эту привычку и почти добилась своего.

Почти.

Еще один шаг – и мне придется выстрелить.

И я выстрелю.

«Фотаннон, укради для меня немного решимости».

Норригаль, не прекращая скрипеть зубами, показала на деревья справа.

Тут все и началось.

16 Рогач

Я выстрелил в Оленью Кожу. Тому, кто воспитывался за стенами замка, наверняка хотелось бы услышать, что она напала первой. Но выросший в обычном мире понимает, что тогда было бы уже поздно. Настоящая атака пришла справа, и я не мог допустить, чтобы эта женщина швырнула топор в кого-то из нас слева.

Я должен был ее уложить.

И спустил тетиву.

Это был хороший выстрел, направленный точно в грудь. Я вдоволь поупражнялся в сгибании лука, так что мне не нужно было целиться – просто стреляй как можно быстрей. Но женщина оказалась еще проворней, и стрела пролетела на длину галлардийского носа в стороне от нее. Она рванулась вперед, пытаясь обойти нас сбоку. В тот же миг справа что-то зашумело, я оглянулся, и копье размером с небольшое деревце, отскочив от щита спантийки, пролетело над моей головой.

Пригнувшись, я достал другую стрелу и пустил ее в темный силуэт, выскочивший из леса. Потом бросил лук и обернулся к Оленьей Коже. Правая моя рука сорвала Пальтру с пояса, а левая нога уже толкнула меня навстречу врагу.

Норригаль взрыкнула от стука копья по щиту и в тот же миг подбросила посох в воздух. Он выпрыгнул передо мной, словно живой, и сбил летящий топор, которого я в темноте не заметил. Женщина в оленьих штанах была слишком быстра для меня, но не для этого замечательного посоха. Теперь она бежала ко мне, выхватив из-за пояса другой топор взамен упавшего в воду. Я присел с Пальтрой в руке, готовясь встретить ее, хотя и не был уверен, что получится. И тут посох опять выскочил вперед и треснул женщину по губам. Она взвыла, упала на четвереньки и со стоном выплюнула зуб. Топор упал в темноту, а посох продолжал избивать ее.