Вор понарошку - [3]

Посадка на самолет заканчивалась в пятнадцать тридцать. Костя с мамой прибыли аж за полтора часа до ее начала. Деда на назначенном месте, конечно, не было. «Мог бы еще вчера к нам домой приехать, — думал Костя, — военный-то человек. Мать нервничает, приперлись сюда черт знает за сколько до отлета, а этого, в черных штанах, все нет и нет».

Оставив маму в зале ожидания, Костя поблуждал по аэропорту, в котором еще никогда не был. Но скоро ему это наскучило, он вернулся и сел рядом. Мама взяла Костю за руку.

— Я, как прилечу, сразу тебе позвоню, — быстро заговорила она, крепко сжимая Костину ладонь. — Деда слушай.

— Ф-фу!

— Не «ф-фу», а слушай, он человек немолодой…

— Со сложившимися привычками, привык к дисциплине… Слышал уже.

— Ну ладно, ладно. Только где же он, этот дисциплинированный? Не случилось бы чего.

В который раз мама тревожно огляделась.

— Да не психуй ты так, — по-взрослому грубовато успокоил ее Костя. — Появится он. Давай сходим пепси выпьем или твоего кофе.

Мама расстегнула сумочку:

— На вот тебе десятку…

— Да ты же дала мне денег уже.

— Ничего, такие мне не скоро понадобятся. На десятку, иди попей, только возвращайся скорее.

Но не успел Костя сделать и пары шагов, как мама снова его окликнула:

— Костя! Костя! Вот он, дед.

Костя обернулся.

От стеклянных дверей к ним навстречу шагал высокий плотный старик, что называется, военной выправки. Черный китель подводника сидел на нем почти как влитой. Немного ниже орденских планок он все-таки немного оттопыривался. Выправка выправкой, а возраст, видимо, взял свое — брюшко у деда было солидное.

— Папа, где ты пропал? Где твои вещи? — набросилась на него Костина мама. Костю немного резануло слово «папа».

— Вещи я оставил в машине, — немного хрипловатым, будто простуженным голосом ответил дед. — Меня друг подбросил и нас потом на квартиру к вам отвезет вместе с внучком. Кстати, где он?

— Да вот же. Костя, иди познакомься.

Костя подошел. Из-под козырька фуражки на него внимательно смотрели желтоватые с серыми крапинами глаза. Вдруг глаза стали зелеными. Точь-в-точь как у матери. «Хоть это как у нас», — отметил про себя Костя. Дед протянул ему широкую мясистую ладонь. Пожав ее, Костя почувствовал силу. Кожа у деда была слишком сухая, какая бывает у пожилых людей.

— Встреча состоялась, — заметил дед мимоходом.

«Посмотрим, что дальше будет», — подумал Костя, но, поймав мамин растерянный, почти испуганный взгляд, весело улыбнулся. Мама тоже расплылась в радостной улыбке.

Присутствие деда сильно смущало «внучка». Неловко он себя чувствовал. Особенно когда мама начинала о чем-то с этим дедом оживленно разговаривать. Ведь Костя его почти не знал…

А почти не знал его Костя сразу по двум причинам. Во-первых, когда его папа познакомился с мамой, дед уже давно развелся с Костиной бабушкой и жил где-то не то на Дальнем Востоке, не то на Севере, по месту службы. А до этого дед служил врачом на подводной лодке и даже ходил в кругосветные плавания. С недавнего времени дед жил недалеко от них — под Москвой. Тут-то Костя чуть было с ним не встретился — когда родители отправили его к деду, чтобы спасти от неприятностей, обрушившихся на его папу.

Но до деда Костя тогда не доехал — его на полпути перехватил Сашка Губин. Они вышли на другой станции и раскрыли одно преступление. И так хорошо раскрыли, что Костю родители даже ругать не стали. Ведь кто знает, что было бы, если бы они не обнаружили тогда зеленую «Победу»…

Но это — дела прошлые. А сейчас Костя уныло поплелся вслед за дедом в черных форменных штанах…

Самолет улетел. Они проводили маму как полагается. Дед даже сходил куда-то, цветов ей купил. Так что мама отправилась в далекий Балтимор хоть немного успокоенной. И Костя тоже вернулся домой в каком-то внутреннем смирении, которого сам от себя никак не ожидал.

Вещей у деда оказалось немного. Чемодан, небольшой кейс и клетка с большим серым попугаем с ярко-красными перьями в хвосте. Клетка была накрыта темным чехлом, и птицу Костя увидел только дома. Попугаю Костя обрадовался, у него дома никакой живности не было. Он-то был не прочь, да всегда протестовали родители. Теперь хоть дедов питомец погостит. Да и дед перестал казаться Косте морским сухарем, когда он увидел у него на плече живую симпатичную птицу, что-то хрипло воркующую и перебирающую клювом седые волосы на виске своего хозяина. Прямо-таки Джон Сильвер с попугаем старины Флинта. Только у того какаду был, да и дед на двух ногах ходит, в отличие от небезызвестного персонажа из книги Стивенсона.

— А что это за попугай? — не утерпел Костя, впервые нарушив молчание. Всю дорогу дед трепался с приятелем и к Косте обращался лишь с краткими указаниями, не требующими ответа, вроде: «Пошли» или «Захлопни дверь».

— Это жако. Из Африки. Старый приятель, — кратко пояснил дед, убрал птицу обратно в клетку и унес ее в родительскую комнату, теперь ставшую дедовской.

Потом они ужинали, опять без лишних слов. Только: «Вот хлеб», «Чай наливай сам» и «Я помою».

Оставив деда на кухне, Костя ушел к себе, туда, где стоял его драгоценный «Pentium». Все равно они деду не интересны: ни он, ни компьютер.