Вор крупного калибра - [2]
– Да не совсем. С одной стороны, вы…
– Я? – прищурился Сорокин.
Вот клещ одноглазый!
– Руководство, – поправился Акимов, – настаиваете: давай скорее, выявить и задержать. А теперь, оказывается, не только держи-хватай, надо еще работать и за людей, как вы правильно говорите, с опытом и высшим образованием. Прокурорские, эксперты, суд – это все потом, а я – первое звено, основа, и от меня все зависит, и если я где напортачу, то все правосознание рухнет. А как мне вот это все обеспечить, без образования и всего такого? Как это вы себе представляете? Технически.
Сорокин внимательно выслушал и скривился, подняв ладонь:
– Все, достаточно. Хитренький ты жук, Акимов. Излагаешь гладко: то есть вы меня не так выучили, а спрашиваете, так?
Акимов начал понимать, что зря он все это начал.
– Теперь возвращаемся к тому, с чего начали: твои курсы следователей. Выучили тебя, друг мой, а дальше – именно сам-сам. Развивайся, анализируй, образовывайся. Чтобы не остаться чуркой с глазами. А главное: с людьми разговаривай, общайся, изучай людей. Стань для них не просто своим или таким же, как они. Им стань. Или ими. Вот с кем общаешься, тем и становись. Только так можно по-настоящему в душу влезть, так, чтобы люди сами к тебе шли, сами просили выслушать. Понял?
– Тогда, так получается, проще при задержании того… предупредительный в голову, а второй уже – в воздух, – проворчал Акимов.
– Давай, милый, давай, – поддакнул Сорокин, – если совести, правосознания, – да и – что экивоки разводить – ума не хватает, так и пали́. Людей-то у нас еще много осталось, всего-то двадцать миллионов полегло. И тот, по которому палишь не разобравшись, без достаточных на то оснований, он-то, конечно, ничей не муж, не сын, не брат, не руки рабочие. Чего его жалеть.
Ненавидел Акимов такие вот разговоры. И повороты такие. Ведь чувствуешь свою правоту, понимаешь, что в целом прав. А вот на деталях, на косвенном – берет начальство и так вдруг все повернет, что вот уже и уши не краснеют даже, а пылают.
– И что ж, выходит, саботажник я, а не опер? – тяжело, точно булыжники языком ворочая, проговорил он. – Удостоверение на стол, кайло в руки?
– Вот видишь, доходит до тебя, – одобрил капитан, – начал понимать, чего на самом деле стоишь. А все потому, что опыт. Ты боевой офицер, летчик, человек с высокой степенью ответственности. Самолет тебе доверяли, плод труда тысяч человек. Вот и со всей ответственностью спускайся на землю. Мотай на ус. Ты не думай, что я тебя в ковер закатываю, издеваюсь, ты же сам командовал, понимаешь…
– Я и не думаю.
– Вот и молодец. А то приходит иной пацан, понимаешь, из тех, кому под танки хотелось – да не успели, ему бы пистолет да гранат побольше. И работу свою видит не как созидание, а как разрушение: сплошная погоня, засада, пальба-поножовщина. Будет что девчонкам рассказать…
Сорокин оборвал свою речь и прищурился:
– Сам о таком мечтал?
– Нет, конечно, что я, не понимаю? – огрызнулся Сергей.
– Вот я и говорю, – мирно продолжал Николай Николаевич, – то, что для кумушек на лавочках да для девочек на танцах – героизм, то для нас, сотрудников советских правоохранительных органов, – топорная работа, нечеткие действия при задержании, а то и саботаж. Понимаешь, о чем я?
Акимов заверил, что понимает. Хотя не очень.
– Поспешил. Спугнул. Недоучел. Доказательств мало. Ты пойми: преступник – он не дурак. Если ты все сделал как надо, и он сам понимает – нет надежды, нет лазейки, то он и сопротивляться не станет. Зачем? Одно дело, если невменяемый – тут я не спорю. Но это исключение, не правило, а на деле нормальный человек – даже головорез – понимает: если все доказано, то идти некуда. Все равно возьмут, только уже с прицепом: сопротивлялся при задержании. И нарисует прокурор – я тебя уверяю, с превеликим удовольствием, – уже не восемь годков, а все десять.
Акимову показалось, что он все-таки уловил какую-то неувязочку, и не преминул по горячности вставить:
– Прям так-таки некуда идти, Николай Николаевич, скажете тоже. Годами бегают…
Сорокин аж руки потер от удовольствия:
– Прости. Про таких, как я, говорят: связался черт с младенцем. Ждал я твоей ремарочки. Но ты же сам понимаешь, как еще учить-то вас, умников? А на твою реплику отвечу так: если прямо сейчас кто и бегает, то ненадолго это. Эх ты, следователь! Не было тебя под Берлином в марте-апреле сорок пятого, а то бы…
Акимов насторожился: как же, говорили, по тылам одноглазый кантовался?
– А то бы что? – осторожно спросил он.
– Да ничего. Это со стороны казалось: крах, паника, толпы беженцев. Что ты! Осведомители работали как часы, о каждом информация поступала минимум из двух источников – от соседа и от жены… ну, не важно. Идею понял?
– Не совсем.
– Поясняю еще раз для особо одаренных, – терпеливо сказал Сорокин. – Если в агонизирующем рейхе система надзора карательного государства продолжала работать в лучшем виде, то как ей не работать у нас, в стране, спаянной военными годами, Великой Победой, совместным трудом?
Начальник поднялся, прошелся по кабинету, встал у окна, опершись на подоконник.
– Бегают, говоришь? Ну, пусть бегают, пока есть чем… Бегают, само собой, людей убивают, документы подделывают, да и есть где приткнуться: Западная Украина, Молдавия, Прибалтика, да и Сибирь. Но я тебе так скажу: недолго им бегать, если каждый из нас на своем месте, в своих пределах будет бдительным. Само собой, по тайге, по тундре, да и просто в лесу, еще не разминированном, есть где сховаться, только ведь пытку одиночеством мало кто снесет. Оно, одиночество‐то, страшнее голода и тюрьмы, даже самого строгого режима. А среди людей не утаишься, и с каждым годом все труднее и труднее будет.
Вернувшийся с фронта капитан Алексей Черкасов назначен на должность начальника уголовного розыска одного из крупных райцентров. За последнее время здесь совершено сразу несколько дерзких преступлений: ограблено отделение Госбанка, расстреляна сходка воровских авторитетов, перебита правительственная комиссия, приехавшая с проверкой на завод… Бандиты владеют ситуацией, они жестоки, решительны, умны и хладнокровны. Не исключено, что это агенты Абвера, оставшиеся в городе для подрывной работы. Неизвестно, на сколько бы затянулась эта война, если бы капитан Черкасов случайно не встретил странного человека, оказавшегося ценным свидетелем…
1948 год. Псков. На продовольственный склад воинской части совершено разбойное нападение. На месте преступления обнаружены мертвыми двое грабителей. Похоже, был кто-то еще, кто расправился со своими подельниками. Расследование поручено капитану угро Павлу Звереву. Опытный сыщик подозревает, что бандиты охотились не за крупами и тушёнкой, их интересовало что-то другое… Дело приняло неожиданный оборот, когда выяснилось, что следы этого ограбления ведут в квартиру бывшего офицера царской армии, сумевшего в свое время присвоить уникальную коллекцию золотых монет…
1945 год. После демобилизации в Москву возвращается бывший командир разведроты майор Александр Васильков. Здесь он встречает своего заместителя капитана Старцева. Комиссованный после ранения, тот уже два года работает старшим следователем в МУРе. Старцев зовет командира на службу в Уголовный розыск. Людей не хватает, а криминальная обстановка в столице – сродни фронтовой. На днях, например, по программе репарации из Германии в СССР прибывает «Клад Приама» – девять тысяч предметов, найденных Генрихом Шлиманом при раскопках Трои.
Великая Отечественная война закончилась. Органы НКВД проводят учет демобилизованных военнослужащих с уголовным прошлым. Есть опасение, что, вернувшись домой, они могут влиться в столичный криминал. Бандиты решают опередить оперативников и завладеть важным архивом. Но на их пути становятся сотрудники МУРа. В результате жестокой схватки уголовникам удается захватить в заложники раненого оперуполномоченного Александра Василькова. Для его друга майора Ивана Старцева спасти товарища от неминуемой смерти становится делом чести…
Послевоенную столицу потрясает серия громких убийств работников железной дороги. Каждый раз после расправы преступники что-то упорно ищут в домах своих жертв. Оперативники МУРа Иван Старцев и Александр Васильков замечают на месте преступления важную улику — след трофейного немецкого автомобиля. Таких машин в Москве всего несколько штук. Остается найти владельца и через него выйти на злоумышленников. Внезапно такая, казалось бы, простая задача становится для сыщиков настоящей боевой операцией…
В послевоенном Пскове одно за другим происходят два похожих ограбления. В обоих случаях преступники похищают картины известного художника Шапиро, эмигрировавшего в 20-е годы из СССР. Следствие поручено начальнику оперативного отдела Павлу Звереву. Сыщикам удается установить, что жертвы обоих ограблений когда-то вместе работали в неврологическом отделении одной и той же больницы, а будущий художник Шапиро был их пациентом. Возможно, кто-то знавший об этом, решил собрать свою коллекцию ценных полотен… Эта версия оставалась рабочей, пока Зверев и его оперативники не вышли на след легендарной банды, орудовавшей в Пскове еще до войны…
История о противостоянии добра и зла, где воплощением зла выступает мистер Фэйс — гениальный психолог и убийца, который потряс Лос-Анджелес кровавым театром, — там декорации — это городской пейзаж, а актёры — это продажные копы, игривые шлюхи, бесчестные политики, грязные порнодельцы и наркоторговцы…Интересный факт: роман написан по сценарию к\ф. В конце книги - размещено несколько кадров со съёмочной площадки.Это авторская версия романа от 2013 года. Без эксмовской лит. редакции и обложки.
Герои остросюжетного романа стокгольмского журналиста и писателя Алексея Смирнова – двое молодых людей, жизнь которых омрачает одинаковая черная тень: оба они потомки предателей. И дочь шведского шпиона, работавшего на СССР, и внук советского морского офицера, который в войну при трагических обстоятельствах простился с Родиной, пытаются понять причины, по которым их родные превратились во «врагов народа», и разгадать загадки, оставленные им в наследство. Начав собственное расследование, они оказываются между двух огней, на карту ставятся уже их собственные жизни.
Жители городка Охо-Пуэртос оказываются заложниками боевиков ультраправой организации «Американцы за Америку». Но это лишь первый этап операции экстремистов по переустройству мира… Тема остросюжетного психологического детектива Эда Макбейна — общество во власти страха, порожденного расизмом. Обвиненный в убийстве чернокожий парень, мечется по Нью-Йорку в поисках убежища…
Андрей Разин думал, что доставил в больницу жертву ДТП. Но оказалось, он ввязался в бандитские разборки торговцев оружием. Пострадавший умирает в больнице от осколочных ранений, а начальник местной полиции Хромов и криминальный авторитет Шайтан ищут нежелательного свидетеля. Они боятся, что теперь Андрею известно то, что ему знать не положено. Под угрозой — семья героя. На его сестру Катю началась охота. Андрей вынужден играть в эту смертельную игру без правил во имя спасения своих близких.
Действие романа развертывается на небольшой фабрике в ФРГ, где одному из ее владельцев — профессору Зайдельбаху удается сделать научное открытие, которое сразу же привлекает внимание заправил военно-промышленного комплекса. На основе испытаний нового вещества на степных барашках реваншисты намереваются создать новое оружие массового поражения. Напряженный сюжет позволяет автору показать противоборство прогрессивных сил и сил реакции, разоблачить агрессивные устремления западногерманских неофашистов и реваншистов. Книга заинтересует массового читателя.
Атмосфера становления послевоенного поколения, близкая многим читателям, когда пьянит дух молодости и свободы. Когда от «все можно» до «стой, стрелять буду» – один шаг. Криминальные романы о послевоенном времени, дух которого до сих пор трепетно хранится во многих семьях. Персонажи, похожие на культовые образы фильма «Прощай, шпана замоскворецкая». Непростая жизнь у пацанов послевоенной Москвы. Нужно помогать взрослым по хозяйству, ходить в школу, работать, доставать продукты. А вокруг столько соблазнов – кино, коммерческие магазины, аттракционы в парках.