Вопросы ответственности за имущественные преступления - [12]

У похитителя уже на самых ранних этапах приготовления к хищению или его совершения складывается субъективный образ последствий хищения. Лицо осознаёт характер и структуру таких последствий, то есть причинение имущественного ущерба, с одной стороны, и собственное либо других лиц обогащение. Кроме того, лицо, имея представление о стоимости предмета хищения, осознаёт размер последствий, которые причинит.

Последствия, как явление будущего, предвидятся виновным. Причём прямой умысел при хищении предполагает предвидение только неизбежности наступления последствий, поскольку причинная связь между изъятием имущества и причинением имущественного ущерба непосредственная и очевидна. Такая характеристика предвидения принадлежит хищению как целенаправленному действию, при котором умысел и цель однородны по содержанию, не имеют никаких расхождений.

Волевой момент умысла предполагает желание наступления последствий, которые субъект предвидит. Волевое отношение к последствиям, согласно законодательной формулировке умысла, выступает высшей точкой умысла похитителя, знаком того, что все иные признаки хищения охвачены умыслом. Как верно отметил В.Н. Кудрявцев, «волевое отношение является целостной характеристикой преступления» [5, С.155].

Умысел при хищении может иметь разновидности, выделенные в теории: он может быть заранее обдуманным и внезапно возникшим, определённым и неопределённым. Но ответственность за хищения дифференцирована, и для вменения отдельных квалифицирующих признаков необходимо установить, что представление субъекта об этих обстоятельствах было более или менее конкретным. Это относится прежде всего к признакам размера хищения, например к признаку «хищение с причинением значительного ущерба гражданину».

Цель хищения, именуемая в законе корыстной, есть «субъективное отражение безвозмездности хищения, заключающееся, в намерении обратить чужое имущество в свою пользу или в пользу других лиц и тем самым причинить ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества» [2, С.292]. Представляется, что более чётко сущность корыстной цели выражала бы формулировка «обращение чужого имущества в собственность», поскольку данная цель предполагает принятие имущества в своё или других лиц владение навсегда, и причём такое полное владение, которым обладают законные собственники. Естественно, субъект хищения не приобретает права собственности на похищаемое имущество. Однако вполне допустимо в определении хищения применить такой приём законодательной техники, как фикция и заменить «обращение в пользу» на «обращение в собственность». В частности, такой приём использован в ст.159 УК РФ, где говорится о приобретении мошенником права на имущество.

В судебной и следственной практике встречаются случаи изъятия чужого имущества в целях его временного использования либо в связи с предполагаемым правом на это имущество. Такие случаи не могут быть оценены как хищения именно из-за отсутствия корыстной цели (п.7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»). Поэтому для установления данного признака в сложных ситуациях необходимо анализировать предпреступные отношения лица, привлекаемого к ответственности, и потерпевшего, выяснять наличие между ними имущественных обязательств и неразрешённых конфликтов.

Цель хищения определяет направленность преступного умысла. Однако если умысел реализуется в деянии, то «реализация цели лежит за пределами состава, то есть не входит в число его необходимых признаков и потому не имеет квалификационного значения» [2, С.301]. Оконченное хищение, при котором имущество изъято, и виновный получил возможность владеть пользоваться и распоряжаться данным имуществом по своему усмотрению, предполагает, что похититель создал все необходимые условия для осуществления корыстной цели.

Библиографический список

1. Безверхов А.Г. Уголовная противоправность в условиях межотраслевого взаимодействия // Дифференциация ответственности и вопросы юридической техники в уголовном праве и процессе: Сб. науч. статей / Под ред. Л.Л. Кругликова. Ярославль: ЯрГУ, 2001.

2. Бойцов А.И. Преступления против собственности. СПб: Юрид. центр Пресс, 2002.

3. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.

4. Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. М.: Юристъ, 1998.

5. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юристъ, 1999.

Понятие перерастания хищения в иную форму

Теоретическое учение о преступлениях против собственности и судебная практика выработали правило о квалификации хищения, начатого как тайное, но в процессе совершения ставшего открытым или осложнённого насилием. В литературе данное явление именуют перерастанием кражи в грабёж или разбой. Однако вполне убедительным представляется вывод Э.С. Тенчова о возможности перерастания в разбой всех иных форм хищения20. Поэтому перерастание должно обрести своё общее научное понятие.

В настоящее время и практика расширила представления о возможностях перерастания. Пленум Верховного Суда РФ описал ситуацию перерастания применительно к краже и мошенничеству: 1) «Если в ходе совершения кражи действия виновного обнаруживаются собственником или иным владельцем имущества либо другими лицами, однако виновный, сознавая это, продолжает совершать незаконное изъятие имущества или его удержание, содеянное следует квалифицировать как грабёж, а случае применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угрозы применения такого насилия – как разбой» (п.5 постановления от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»); 2) «В случаях, когда обман используется лицом для облегчения доступа к чужому имуществу, в ходе изъятия которого его действия обнаруживаются собственником или иным владельцем этого имущества либо другими лицами, однако лицо, сознавая это, продолжает совершать незаконное изъятие имущества или его удержание против воли владельца имущества, содеянное следует квалифицировать как грабёж» (п.17 постановления от 27 декабря 2007 г. «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате»).