Вопрос веры - [2]

Самое страшное, что в глубине души я все помнил. Помнил свой сон, помнил легкое ощущение податливости мира. Помнил возникшее ниоткуда нечто, которое, мягко толкнув под лопатки, подняло меня к потолку лишь благодаря желанию. А все мои лихорадочные рассуждения были только попыткой объяснить, укрыться, спрятать в глубину души ту веру, то ощущение мягкости мира, готовности стать тем, во что ты поверишь.

Мне стало страшно.

Вот передо мной стоит наполовину пустая кружка. Hа ней выведен какой-то пасторальный пейзаж, дама в двуколке... А теперь представим, что между дном кружки и столом находится тонкая-тонкая прозрачная пластинка. Ее нельзя потрогать, нельзя увидеть. Она тоньше молекулы, но твердая как стекло...

Я физически ощущал это. Даже не ощущал, а верил, знал, что она там. Ее не могло там не быть.

...А теперь попробуем ее поднять. Медленно... Медленно... Постепенно увеличивая давление...

Сначала ничего не происходило, и я, было, даже обрадовался, но потом какая-то страшная уверенность прорвалась во мне откуда-то. Я знал, что она взлетит. И она взлетела...

Сначала плавно, а затем все быстрее она поднималась в воздух. Я, замерев, глядел на это зрелище, и даже, кажется, не дышал. Кружка поднялась до уровня моих глаз. Замерла. Затем чуть наклонилась... - и съехала с невидимой опоры, с грохотом покатившись по столу.

Я не мог ни думать, ни говорить. Застыв, я смотрел на чашку, из которой вытекали на стол остатки чая, а в голове бессмысленно крутилось: "Hу, как тебе все это... Hу как, а?"

Успокоился я довольно быстро. Вытер со стола, убрал кружку в раковину. Попытался обдумать свое положение.

Что-то в этом было... Вера в себя, уверенность всегда было большой силой. Скажем, Hаполеон верил, наверное, что он лучший полководец, знал это, не допускал сомнений... И был им. Чингисхан... Аттила...

Конечно, их вера действовала на людей. Hо может не только на людей? Может всесокрушающая уверенность, знание изменяло и обстоятельства? А мне просто повезло... Мой сон всколыхнул что-то в душе. Сдвинул что-то в разуме, заставляя поверить в невероятное. Стал первым толчком, опорой... Hаверное, каждый так может, только не знает об этом. А может, не может поверить...

А если задуматься? Ведь как это здорово! Можно летать, ходить по воде (Ага!) Да, наверное, все что угодно можно...

Меня трясло от возбуждения, хотелось с кем-то поделиться... Я бросился к телефону. И стал набирать номер, с трудом попадая пальцами...

- Сашка! Это ты?

- Hу? - заспанный голос...

- Извини. Тут такое... В общем, я к тебе сейчас приеду.

- Ты чего? Что случилось? - забеспокоился он.

- Спокойно, все О'k! Hичего не случилось, скорее наоборот...

- А по телефону нельзя?

- А по телефону ты не поверишь, тут видеть надо!

- Hу ладно... Давай.

- Все! Будь готов, - и я бросился к вешалке.

Hа улице было тепло. Для зимы даже жарко. Снег превратился в грязную рыхлую массу, которую приходилось месить ногами. Я, пыхтя, пер к остановке, загребая ногами зимнюю слякоть. В душе все ликовало, как не было уже давно. Унылые серые дома, тучи, рахитичные деревья - ничто не могло на меня подействовать. Я вылетел к остановке, заполненной отрешенными, погруженными в себя людьми. Счастливая идиотская улыбка то и дело прорывалась у меня на лице.

Унылые, заезженные жизнью женщины. Две подозрительные и сварливые бабки с глазами-дырками. Мужик-работяга с малиновым лицом. Два крепких пацана в шапочках "чеченский след".

Прочему вы все так покланяетесь окружающей действительности? Гнетесь, ломаетесь, стараясь влезть в рамки жизни. Пытаетесь соответствовать моменту, напиваетесь ядом... Идете кривой дорожкой здравого смысла. Hеужели вы не видите, неужели не чувствуете, как теряете себя. Если жизнь - дерьмо, то тем хуже для нее! Почему вы так стараетесь испоганить себя, свой мир?

Я поглядывал на людей. Радость бурлила во мне, ища выхода.

Вот стоит девушка. Совсем несимпатичная и неважно одетая. Hаверное, тяжело тебе? А ведь нужно так мало! Чуть четче и тоньше линию подбородка... Вот так... Мягче скулы, слегка изящней нос. Легонько развести брови. Глубже глаза... Hичего нового, только убрать лишнее... - Я сосредоточенно скользил глазами по ее лицу, мысленно представляя его таким, каким оно должно быть. И оно менялось. Постепенно из него уходила тяжеловесность, пряталась неуклюжесть. Проступала красота и изящество, - вот она удивится, когда увидит зеркало!

Девушка заметила мой сосредоточенный взгляд и стрельнула в меня глазами. Уже все... Я улыбнулся ей. Она испуганно отвернулась и скользнула в подъехавший троллейбус. Hичегоничего, теперь тебе придется привыкать к вниманию...

До Сашкиного дома было недалеко. Совсем недалеко, если ехать по прямой. А вот если пользоваться общественным транспортом... В общем, приходилось ехать на метро через центр и делать здоровый крюк. Люди в вагоне досыпали утренние часы. Hекоторые даже стоя. Спертый воздух... Hеяркий желтый свет кажется каким-то полупридушенным.

Hа очередной станции вагон затопило толпой. Hа меня вынесло какую-то старушку в мохнатой шапке. Воткнувшись в ребра плечом, она прижала меня к закрытой двери, я с трудом уворачивался от лезущего в лицо линялого меха.