Вопрос — ответ - [39]

— Совершенно верно.

— Так вот, приятель, мой брат, мой дорогой и милый Арвинд, обладал недюжинными способностями к бизнесу. «Сурия индастриз» он основал практически с нуля. Поначалу мы торговали бусами в старом Хайдарабаде на рынке. Да ты наверняка помнишь, возле Чарминар.[66] Это он любовно возвел целую империю, которая перешла ко мне по наследству.

— Но вы наверняка помогали брату вести дела?

— Можно сказать, что нет. Я был неудачником. Даже вступительные экзамены провалил. Арвинд по доброте сердечной взял меня под свое крыло, устроил в отдел продаж. Я очень старался, и постепенно его вера в мои скромные таланты возрастала. В конце концов брат сделал меня главой отдела международных продаж и направил в зарубежный офис компании, расположенный в самом Нью-Йорке.

— Нью-Йорк! Ну надо же! Должно быть, отличное место.

— О да, прекрасное. Но и работа была не из легких. Я вкалывал с утра до поздней ночи, почти все время ездил на метро, встречался с посредниками, торговыми агентами, оформлял приказы, обеспечивал своевременные поставки.

— Понимаю. И что же произошло потом? Погодите минутку, я только принесу новую порцию шами-кебаба.

— Благодарю, дружище. В Нью-Йорке я и познакомился с Жюли.

— Жюли? А кто это?

— Ее настоящее имя — Эрзули,[67] но все называли ее Жюли. Темная, стройная, знойная девушка с копной густых кудрей и пухлыми губками работала уборщицей в том же здании, где мы снимали офис. Она оказалась подпольной эмигранткой с Гаити. Ты слышал когда-нибудь о Гаити?

— Ни разу в жизни. Где это?

— Крохотная такая страна на Карибах, неподалеку от Мексики.

— Ага. Итак, вы повстречали Жюли.

— Ну, иногда мы просто здоровались. Но вот девушкой заинтересовалась служба иммиграции: как-то выяснилось, что у нее нет грин-карты. Бедняжка умоляла меня назваться ее работодателем. Тогда она спокойно могла бы остаться в Америке. И я в припадке великодушия согласился спонсировать красавицу. В ответ она одарила меня любовью, почтением и невероятным, умопомрачительным сексом. Верь мне, дружище, я ведь пьян в стельку. А пьяные всегда говорят правду. Верно?

— Совершенно верно. Может, еще стаканчик?

— Спасибо, друг. Ты так добр ко мне. Намного добрее, чем Жюли. Знаешь, она ведь использовала меня. Ловко играла на слабостях. Я был одинок в огромном городе. Одно за другим… В общем, в итоге мы поженились.

— И провели медовый месяц в Порт-Луи, правильно?

— Правильно. А вот вернувшись оттуда, я с ужасом открыл для себя другую, темную сторону новоиспеченной супруги. После свадебного путешествия мы впервые пошли к ней домой. Квартира оказалась полна каких-то странных вещиц. Чего там только не было: бутылки из-под рома, украшенные бисером и блестками, целая охапка омерзительных с виду кукол, камни различной формы, распятия, трещотки, даже старинный пергамент из кожи змеи. А еще скверный и злющий кот по кличке Боссу.

Прошло время, и я осознал, что многого не подозревал о Жюли. Однажды в Бронксе на меня напал грабитель с ножом. Нанес глубокую рану — по счастью, не смертельную. Жена не пустила меня в больницу, а приложила травы, прочитала какие-то заклинания, и всего лишь за два дня от пореза не осталось даже шрама. Тогда-то она и сказала, что с юных лет была колдуньей вуду.

— А что такое вуду?

— Лучше тебе не знать, мой друг. Это религия, распространенная на Гаити. Люди там поклоняются духам, которых называют Лоа, и верят, что во Вселенной все взаимосвязано. Одно событие тянет за собой другое и так далее. Случайностей не бывает, невозможного тоже. Вот почему их шаманы способны творить немыслимые вещи. К примеру, воскрешать мертвых.

— Вы шутите.

— Ни в коем разе. Ожившие трупы они кличут «зомби». Говорю же тебе, я сегодня набрался по уши. А пьяные никогда не врут. Верно?

— Верно.

Я так заслушался, что забыл о своих обязанностях — угощать клиента орешками и подливать ему виски.

— Жюли перевернула мою жизнь вверх дном. Бывшая уборщица непременно желала крутиться среди сливок общества. Похоже, она считала, будто охмурить брата богатого предпринимателя — то же, что выйти замуж за самого предпринимателя. Ей постоянно нужны были деньги. Но ведь они принадлежали не мне, а компании Арвинда.

Молодая супруга не хотела ничего слушать. Не выдержав ее напора, я пошел на воровство. Началось с мелочей — с пары долларов за мнимый вызов такси. Дальше — больше. Беру с клиента плату, а в гроссбух не заношу. Или подпишу контракт, получу задаток, а в главном офисе об этом ни сном ни духом. Время текло, и понемногу я присвоил полмиллиона долларов. Наконец настал день, когда мой брат, а проживал он здесь, в Мумбаи, обнаружил растрату.

— О Боже! И как же он поступил?

— А ты как думаешь? Арвинд был вне себя от гнева. Стоило ему сказать слово, и сидеть бы мне за решеткой. Да ведь кровь не водица. Я со слезами вымолил у брата прощение. Разумеется, он перевел меня из Америки в маленькую контору в Хайдарабаде и взял обещание возместить за двадцать лет упорной работы хотя бы часть украденных денег.

Как же я тогда радовался! Что угодно, лишь бы не в тюрьму! Но Жюли кипела от ярости. «Да кто ему позволил так обращаться с тобой? — подначивала она. — Сражайся за свои права, у вас ведь равные доли в компании!»