Вопрос и многоточие, или Голос - [2]

Мысли, что мелькнули в голове, Антон не стал пересказывать Ирине. Всему свое время. Постижение жизненных университетов у девушки еще впереди. Зачем торопить бег времени? Она счастлива в своем неведении, пусть и поживет в иллюзорной и хлипкой оболочке своей простоты. Опыт — дело наживное.

— Да, я счастлив находиться рядом с такой неординарной зеленоглазой красавицей из краснопольского края. — Антон подвинулся поближе к Ирине, приобнял ее за плечи. — Счастье ты мое необъятное.

— Ну, влепил — необъятное… всего лишь пятьдесят с небольшим килограммов живого веса. — Ирина отпила давно остывший кофе. — Скажи лучше, где найти стоящего кавалера. Постоянно попадаются какие-то недотепы…

— Ты же у нас поклонница оригинальности, вот тебе такие и попадаются. В чем проблема?

— Неправильно ты понял мои слова. Неординарность должна быть не столько внешней, сколько…

— Внутренней? — Антон скептически ухмыльнулся. — Знаешь, девочка, общее прошлое, или даже личное, не сунешь в полиэтиленовый пакет и не выбросишь в мусоропровод. Мы просто научились думать — как все, говорить — как все, жить — как все и даже сексом заниматься — как все. Какой еще оригинальности тебе захотелось?

— Приехали! — Ирина поднялась из-за столика. — Время возвращаться на работу. И не притворяйся простачком. Ты очень хорошо понял, что я хотела сказать. Конечно, проще жить с песчаным счастьем за пазухой, чем стоять наверху скалы над бездной и восхищаться упругим ветром, который подталкивает тебя в спину. Радоваться солнцу над горизонтом, которое через пару минут спрячется, и ты окажешься в абсолютной тьме. Вот и взвесь: скала, бездна, тьма — и ты один… Конечно, лучше уж песчаное счастье иметь. Никакого риска.

— Вот и пришли к общему мнению. — Антон оставил деньги под блюдечком, и они не торопясь пошагали к ближайшему подземному переходу. Суетливые горожане обходили медлительную парочку. По широкой улице проносились автомобили, большие электронные часы на фасаде заводского здания отсчитывали прожитые минуты и словно ставили точки между прошлым, прожитым — потерянным миром, и будущим, которое, не успев родиться, умирало, превратившись в уже состоявшееся. Никак не удержать секунды. Только успеешь произнести «двадцать два», а секунда, твое время, уже шмыгнула из будущего в прошлое. Абсурд? Нет, жестокая реальность…

— Хочу сегодня напиться! — Антон проговорил это как решение, которое нельзя изменить. Такое желание у него возникло только что. Оно родилось на губах. — Ты вечером никуда не собираешься? — Он покосился на Ирину. — Не хочешь составить компанию одинокому, но еще довольно привлекательному и не закомплексованному господину? Гарантирую качественные напитки, хорошую музыку и нескучное времяпрепровождение. Ты все равно в своем общежитии не засидишься. Подруги вытащат на танцульки или какую-нибудь вечеринку. Не факт, что она удастся на все сто. Со мною же ты будешь в полной безопасности, не потеряешь в очередной раз свою невинность, и утром на работе самочувствие будет лучше, чем после дешевого пойла на вечеринке. — Казалось, Антон уговаривает не столько девушку, сколько самого себя. Он уже не чувствовал уверенности в принятом решении. Ему требовалась поддержка со стороны, чтобы исключить возможность отступления.

— Конечно, приду. Тем более, планов на вечер никаких. Думала, в лучшем случае выужу французскую или итальянскую комедию в Сети. Пока приготовлю ужин, фильм и скачается. Антон, ты мой герой и спаситель! — Ирина взяла его под руку. — Без преувеличения, как сокровища Соломона или ковчег Завета.

— Остынь, красавица. Я обычный мужчина, которому захотелось хорошо выпить и напоить безмозглую молодую курочку.

— Ты провокатор, Антон. Сама не знаю, за что тебя люблю. Корысти мне — как от козла молока, а вот же прилипла, глупенькая баба.

— До бабы тебе еще далеко, — Антон повернул голову и, наклонившись, поцеловал колежанку в макушку. От волос Ирины пахло луговыми цветами и молодой свежестью.

Остаток дня на работе прошел как обычно: молчаливо, скучно, сосредоточенно. А раньше их контора полнилась разговорами, пылкими дружескими спорами и молодым задором. Это — при бывшем руководителе «старой школы», которого незаметно спихнули на пенсию. Назначили же на место Ефима Петровича претенциозную, амбициозную, никому не известную в среде архитекторов, серую мышь Евдокию Ивановну. Вот тогда и началось. Задуманные и уже выполненные проекты летели в мусорную корзину, договоренности и контракты ликвидировались, сталкивались лбами сотрудники, возникали споры, стычки. Одним словом — разлюли-малина. Все почувствовали себя бестолковыми куклами в руках неумелого кукловода. Правду говорят в народе, что если Бог не дал человеку ума, дьявол спешно заполнит эту пустоту никчемностью и дурью… Но кого сегодня это интересует? Контора пока еще жила, трепеща как осиновый листок. Конвульсивно доживала последние месяцы, дни. Конечно, противно встречать на дороге гиену в овечьей шкуре, в первую минуту теряешься и не знаешь, не понимаешь, кто перед тобой и что делать: почесать за ухом или дать пинка. Но такие существа очень скоро проявляют свою сущность, поскольку не могут долго скрывать клыки в черной пасти…