Вопреки всему - [46]

Странная это штука, мать-природа. Она, слава Богу, беременна. Вроде бы нет биологических стимулов думать в это время о мужчинах. А она думала. И в сбивающей с толку сумятице образов в ее мозгу центральное место занимали зеленые глаза Эша. Ей дико хотелось поговорить с ним, а с точки зрения чисто практической Луизе был необходим его совет.

Ей было странно и ново обращаться куда-то с просьбой о получении пособия по безработице. Ясно, что для этого необходимо что-то предпринимать, но она до сих пор не знала, что именно. Она хотела работать, но в последние несколько дней на нее всегда в одно и то же время находили приступы тошноты. Ей нужно все обдумать, чтобы составить долгоиграющий план. Эш внесен в списки получающих пособие по безработице на полгода. Он мог бы ей помочь разобраться с этим делом.

Что, если позвонить ему? Просто чтобы сказать, что она нашла тот листок бумаги, но не готова вернуть, потому что сморкалась в него? Можно ли после этого обращаться к нему за помощью? Нет. А что, если сказать правду? Что она развернула листок, прочитала написанное, поняла, что это песня, и отдала сестре, чтобы та тоже прочитала и оценила текст?

Луиза все время думала об этом, снимая вишенки с пирожных и поедая их. Хороша ли песня Эша? На листке были написаны не только слова, но и ноты. Луиза умела читать нотные записи, однако не разбиралась в гитарных аккордах. Эшу имело смысл играть в оркестре. Видимо, он временно работал по контрактам, дожидаясь своей большой удачи. Рейчел могла бы ему посодействовать, а она, Луиза, просто обязана отплатить ему любезностью на любезность. Это он поднял ее, когда она хлопнулась в обморок.

Луиза приняла решение. Она порылась в карманах куртки и нашла обрывок сигаретной обертки с номером телефона Эша на нем. Перетащила телефон в спальню и хлопнулась на кровать.

Подняла трубку. Глубоко вздохнула. Он великолепен. Она положила трубку на место.

Встала и посмотрела на себя в зеркало. Макияж, сделанный утром, размазался, а волосы похожи уже не на весенний лук вверх тормашками, а на тоненькие перепутанные проводочки из стекловолокна. Ладно, это не имеет значения. В телефон не видно. Тем не менее она кое-как пригладила лохмы, подкрасила ресницы и полюбовалась в зеркале сильно выпуклыми округлостями, в которые теперь превратились ее груди, обтянутые джемпером. И сделала новую попытку.

Эш сам подошел к телефону, но Луиза прикинулась, что не узнала его. Она просто не могла сразу сказать «Эш!», как будто помнила все полутона, на которые был способен его голос.

— Прошу прощения за беспокойство. Могу ли я поговорить с Эшем?

— Да, разумеется. Это ты, Луиза?

Она едва не швырнула трубку через всю комнату. Как он узнал?

— Да, это Луиза, но я не уверена, что та самая, о которой вы думаете. — Она совсем по-девчоночьи хихикнула и в наказание ущипнула до боли кожу на запястье. — Я Луиза из центра по трудоустройству.

— Я знаю, что это ты. Я вообще знаю только одну Луизу. Не могу сказать, что на самом деле знаю тебя. Но у меня нет больше ни одной знакомой с таким именем. — Он помолчал. — Твое имя называли, когда я там был. Луиза Твигг. Необычное имя. Легко запоминается.

— Ах да. И я знаю твое имя, потому что ты сам его мне сказал. — Луиза поежилась в замешательстве. Разговор уже хромал, как на костылях, а она держала трубку в руках всего тридцать секунд, не больше.

— Ладно. Итак, ты нашла тот листок бумаги, который я тебе дал?

— У меня для тебя есть хорошая, а есть и плохая новость. Теперь она должна встать на ноги и подумать. Откуда ей было знать, что едва она услышит в трубке его голос, как голова у нее совершенно опустеет. — Я его нашла, но…

— Ты нашла? Мать твою, не могу этому поверить. Ох, Луиза, ты спасла мне жизнь. Ты просто звездочка. Ты бриллиантовая женщина. Роди мне детей.

Луизе было слышно, как он смеется.

— Но…

— Мы можем встретиться? Или ты предпочитаешь отправить мне это по почте?

— О нет, я могу с тобой встретиться, — сказала она. — Мне нужно поговорить с тобой. О чем-то совершенно другом.

Он все еще смеялся. У него был очаровательный смех.

— Прекрасно. Встретимся в том же кафе завтра. Мы можем поговорить о чем хочешь.

— Это всего лишь… — Но тут Луиза резко дернула словесный ручной тормоз. Ее слова прозвучали словно отвратительный визг шины об асфальт на свежем воздухе. Она не может лезть к нему теперь, когда он так бурно радуется, со своей занудной просьбой посоветовать ей, как быть с поисками работы. Для занудства она выберет подходящий момент завтра. А за ночь придумает способ сделать это без всякого занудства, загадочно и сексуально. Так, чтобы он простил ей то, что она отдала его песню кому-то еще, не спросив у него разрешения.

— Жду тебя завтра. — Луиза чувствовала, что он широко улыбается. — В одиннадцать, идет?

— Идет… О да, да, пожалуйста, — пискнул тоненький голосок. — Очень хорошо, в одиннадцать.

Он повесил трубку.

Глава 9

— Ну вот, было бы чудесно, если бы ты помог мне с поисками работы, — закончила Луиза, хлопая ресницами над столом, покрытым пластиковой скатертью.

Эш смотрел на нее, не спеша помешивая свой чай погнутой чайной ложкой. Он был очень спокоен, пока она рассказывала ему о своем вчерашнем собеседовании. Слишком спокоен. Он не смеялся остротам, которые она придумывала нынче утром за завтраком, поедая сандвичи с беконом. Луиза отвела рукой пряди волос, которые упали ей на лицо, и попыталась заложить их за уши. Она собиралась явиться сюда, словно только что вышла из модного парикмахерского салона, но вчера вечером уснула с мокрыми волосами, и теперь они были в вопиющем беспорядке.