Вопреки. Как оставаться собой, когда всё против тебя - [14]

Как и сортировка, одиночество бьет рекорды.

Бишоп сообщает, что в 1976 году менее 25 % американцев жили в городах и селениях, где в результате президентских выборов побеждал кто-то один со значительным перевесом. Другими словами, мы жили бок о бок с людьми других убеждений. Мы ходили с ними в школу и церковь по воскресеньям. Наши идеологические соображения были географически равномерно распределены. Сравните с 2016 годом: 80 % регионов страны отдали большинство голосов либо Дональду Трампу, либо Хиллари Клинтон. Многие из нас теперь живут в окружении людей со схожими политическими и социальными взглядами.

А вот что параллельно происходит с одиночеством. В 1980 году примерно 20 % американцев чувствовали себя одинокими. Сейчас эти цифры выросли более чем вдвое. Проблема касается не только нашей страны – процент людей, ощущающих себя болезненно одинокими, растет по всему миру.

Очевидно, отбор единомышленников в соседи и сознательное бегство от людей с другими убеждениями не приносит глубокого чувства причастности, к которому мы неумолимо стремимся. Давайте разберемся, что значит чувствовать себя одиноким и как эпидемия одиночества влияет на наши отношения.

Заглянуть в себя

Создатель социальной нейронауки Джон Качиоппо из Чикагского университета исследует одиночество более двадцати лет. Он описывает чувство одиночества как «ощущаемую социальную изоляцию»[14]. Мы чувствуем себя всеми покинутыми, когда не включены в ценную для нас группу, когда нам не хватает настоящей причастности. По сути, одиночество – это отсутствие значимых социальных взаимодействий: дружеских, семейных, интимных, даже рабочих или волонтерских. Важно отметить, что быть одному и страдать от одиночества – не одно и то же. Добровольное уединение помогает и придает сил. Я интроверт и люблю побыть одна, а рядом с людьми на меня вполне может накатить одиночество. Мы с мужем и детьми называем это тоскливое чувство одиноким настроением. Сколько раз я звонила Стиву из поездок пожаловаться, что меня опять накрыло одинокое настроение! Иногда помогает поболтать с ним или с детьми. А бывает, что работает такой совет мужа: «Может, тебе стоит пойти в номер отеля и немного побыть наедине с собой?» Такое уединение излечивает – и нет ничего страшнее одиночества в компании неприятных людей.

Одинокое настроение может появиться где угодно. Эллен или Чарли могут сказать: «Мне не нравится этот ресторан. В нем какое-то одинокое настроение» или «Можно, моя подруга останется переночевать? Она сидит дома в одиноком настроении».

Как-то раз мы вчетвером устроили семейный совет и попробовали разобраться, когда именно наступает одинокое настроение. Мы пришли к тому, что чаще всего оно появляется в местах, где нет ощущения настоящей соединенности с другими, где происходят встречи, которым недостает глубины и близости. В местах, пропитанных ощущением одиночества, невозможно представить разговор по душам с важными и дорогими людьми.

Я вижу подтверждение так называемой теории появления одинокого настроения как в своих исследованиях, так и в работах Качиоппо. Но только глубоко погрузившись в его материалы, я всерьез поняла, насколько важную роль в нашей жизни играет одиночество. Качиоппо пишет, что человек – это социальный вид. Мы получаем энергию не из закаленного индивидуализма, а из работы в группе: планирования, коммуникации, доведения важных дел до желаемого результата. Наше нейронное, гормональное и генетическое устройство поддерживает взаимозависимость, а не независимость.

Качиоппо объясняет: «Взросление социальных видов, включая человеческий, заключается не в том, чтобы стать автономным и одиноким, а в том, чтобы стать тем, на кого могут опереться другие. Знаем мы об этом или нет, но наш мозг и наше устройство ожидают такого результата»[15]. Конечно, человек – это социальный вид. Поэтому нам так важна связь с другими. Поэтому же стыд разоружает и переживается настолько болезненно. Мы созданы для принадлежности и причастности.

Качиоппо напоминает о том, что биологическое устройство человеческого мозга ожидаемо встает на дыбы, если благополучие и процветание его владельца оказываются под угрозой. Голод – предупреждение о том, что сахар в крови снизился и нужно его восстановить. Жажда – сигнал об обезвоживании. Боль указывает на возможное повреждение тканей. А одиночество говорит о необходимости установления социальных связей – такого же важного топлива для здоровья и жизни, как вода или еда. Качиоппо пишет: «Отрицать одиночество так же бессмысленно, как отрицать голод»[16].

Но, несмотря ни на что, мы его отрицаем. Исследуя чувство стыда, я снова попадаю на хорошо изученную территорию. Мы стыдимся признаться в ощущении одиночества – как будто оно означает, что с нами что-то не так. Нам стыдно, даже если у одиночества есть определенная причина: горе, потеря или разбитое сердце. Согласно Качиоппо, стигматизация одиночества начинается с того, как мы его описываем: скажем, «тягостное хроническое заболевание без надежды на выздоровление»[17]. Одиночество приравнивают к болезненной застенчивости, депрессии, отшельничеству и выпадению из общества, неумению общаться. Отличный пример у Качиоппо: описывая опасного человека с преступными намерениями, он использует слово «одиночка».