Вопреки искусству - [8]
Ночной дом.
Стоящий на отшибе белый двухэтажный дом с большим садом, с чердачным окошком под острым коньком крыши, сквозь расколотое стекло туда-сюда пробираются летучие мыши, он слышит шорох их крыльев по ночам, даже когда спит. Они летают по дому и по его снам, это его не пугает, наоборот, придает уверенности, защищенности. Зацепившись когтями за поперечную балку и сложив крылья, они повисают вниз головой и таращат глаза, они присматривают за домом. Высокий дом с крутой шиферной крышей напоминает башню. Дом кажется заброшенным, настолько он старый и ветхий, холодный, насквозь продуваемый, маленькие комнатки со многими окошками — дом будто продырявлен во всех местах, наверху и внизу. Этажи связаны лестницей. Ночью он слышит ее шаги, она возвращается домой. Сначала открывается входная дверь, тихо звякает стекло, потом дверь захлопывается, затем шаги по лестнице, быстрые, легкие, осторожные. Это звук возвращения домой. Он выключает лампу на тумбочке, прикрывает глаза и прислушивается к звукам в соседней комнате. Она переодевается. Старшая дочь ложится спать. По его усталому телу пробегает дрожь, холодная или горячая, будто его окатили водой — таково ощущение полного, совершенного счастья. Она спит. И он тонет в ее сне и в тишине дома. Ночной дом, что он о нем знает? О быстром шорохе крыльев. О каплях дождя, падающих на оконное стекло, о ветре в верхушках деревьев, об ощущении, что в комнате кто-то есть, но он этого не замечает. Что ему снилось? Лист плотной грубой бумаги с органическими буквами, маленькими проростками, не то застывшими, не то засушенными прессом уплощенными цветами, колосками или зернами, только черного цвета, неразборчивые и прекрасные, непостижимой красоты буква за буквой, строка за строкой. Ненаписанная книга.
Ему снилась ненаписанная книга. Книга, в которой будет все.
Большая всеобъемлющая книга, он мечтал о ней даже днем, прибираясь в доме, стирая одежду и развешивая ее на веревке, в машине за рулем и садясь за письменный стол. Все время его мечты занимала книга, которую невозможно написать.
Он писал фрагменты, заметки, соображения, сделал несколько вариантов пролога и какие-то куски. Извел на эти записи не один блокнот.
Блокноты — мечта о книге.
Хеннинг пишет: «Это стихотворение получилось у меня неудачным. Я неудачник. Неудачник во всем».
Это, то, всё — нет, я так не могу.
Я сдаюсь. Сегодня воскресенье, восьмое апреля, сегодня моя работа остановилась, всё вот-вот пойдет прахом — я сам, книга и вообще всё.
Восьмое апреля, воскресенье. Человек встает. Умывается холодной водой, одевается, та же самая одежда, каждый день. Человек работает. Апрель, сентябрь, день и ночь. Человек пытается воссоздать обычный день, отчаянные старания описать самый что ни на есть обыкновенный день, но нет, не получается. Человек сдается. Переодевается в выстиранную и выглаженную белую рубашку и чистые брюки, обувается в лучшие ботинки. Человек готов низко пасть.
Он встает. Он приготовился низко пасть.
Он неудачник, неудачник во всем.
В работе, в семье, в жизни. Во всем.
Ну, ну, говорит она, ну, ну.
Она обнимает его и целует в губы. От него хорошо пахнет, и он нарядился. Сегодня воскресенье. Он накрыл стол белой скатертью, расставил парадные тарелки, разложил серебряные приборы и достал лучшие бокалы. «Мы что, гостей ждем?» — спрашивает она, но он лишь шикает на нее, торопит, просит быстрее переодеться. Она стоит перед большим платяным шкафом, когда слышит стук в дверь. Пришли Мартин и Маргит. Ее сестра со своим парнем, Мартином Эйеном. Он старше Маргит, у него есть ребенок от первого брака. Мартин работает каменщиком. Глядя на него, Элли Элис вспоминает строчки из какой-то книги: «Если он был плохим мужем своей первой жене, почему ты думаешь, что тебя он сделает счастливой?» От него пахнет лосьоном после бритья и спиртным, рубашка расстегнута до пупа. Войдя, Мартин берет Эйвинда на руки, тот напуган и отворачивается, вырывается и требует, чтобы его спустили на пол. Он убегает к матери. «Эйвинд», — приговаривает она, застегивая платье. Элли выходит в коридор и обнимает сестру. Надо же, Алфред пригласил на ужин Маргит с Мартином. Пока она ходила к отцу на Индалсвейен, он прибрался, приготовил еду и накрыл на стол. Они усаживаются вокруг стола. Они ужинают. Свиные отбивные с вареной картошкой и овощами. Пиво к горячему. Виноградная водка к десерту. Кофе. Мужчины закуривают трубки, курят и разговаривают, смех и клубы дыма в маленькой гостиной. Кто-то открывает окно, впуская в дом свежий весенний воздух. Обжигающий холодный воздух и низкое солнце, бликующее в окнах домов на той стороне фьорда, в огромных виллах на солнечном склоне у воды. Они едят и пьют и не думают о тех, на той стороне, о том, как они живут. Они довольны.
Они довольны, а Эрлинг Юханнессен нервничает, мается, он отлично поужинал, выпил два бокала вина и мечтал прогуляться, пройтись, солнце еще не зашло, вон в окно гостиной падают лучи вечернего света, и он бы с радостью прогулялся, но Агота просит остаться дома. Почитать девочкам. Она их искупает и уложит, а он пусть почитает им перед сном, Элсе Марие и Унн так любят, когда он читает им — всего пару сказок, а потом они уснут или, затихнув, будут мирно лежать рядышком в темноте и ждать, когда к ним придет сон. Ему хочется прогуляться, на улице еще светло и полно праздношатающихся — и на площади, на холме возле речки Васке-рэльвен, на Рыночной улице, на лестнице, ведущей к церкви Святого Иоанна, и около Нового парка. Ему хочется на улицу, хочется разглядывать прохожих — парней и девушек, женщин и мужчин, молодых и свободных, на дворе весна, апрель, и Эрлинг Юханнессен мается и места себе не находит — он еще молод. Молод и женат. Молод, и у него уже две дочери. Он молод, и дома ему сидеть не хочется, но Агота просит его остаться. Она хочет, чтобы он почитал девочкам как вчера, и как позавчера, и в воскресенье, и в субботу, и в пятницу. Он все выходные исполнял ее указания. Но сейчас, в воскресенье, ему хочется пойти прогуляться, это его последний свободный день, завтра ему на работу. У него хорошая должность, и женился он удачно, у него большая квартира прямо в центре города, и он недоволен. Чего ему не хватает? Он и сам не знает, ему просто хочется на улицу, хочется пройтись. Он надевает пиджак и шляпу и, наплевав в кои-то веки на обвинения и недовольство, идет на улицу.
Давно замечено, что во время пеших прогулок в голову часто приходят разнообразные интересные мысли — ими Томас Эспедаль щедро делится со своим читателем. Любители игр с мировой философией, историей искусств и литературы XIX–XX вв. смогут свою жажду интеллектуальных шалостей удовлетворить в достойной компании, следуя за автором по дорогам Скандинавии, Европы, Африки и обеих Америк.В наш сверхтехнологичный век, когда пешие прогулки стали роскошью, а не простейшим способом попасть из пункта «А» в пункт «Б», из жизни городского жителя постепенно исчезает то неповторимое ощущение свободы, которое накатывает на человека, когда он широко шагает по улицам, полям и лесам этого неповторимого и удивительного глобуса.Из иллюминатора самого мощного самолёта, с палубы самой дорогой яхты, из окна новейшей модели автомобиля вы никогда не увидите того, что доступно обычному пешеходу.Томас Эспедаль приглашает нас туда, где ступала нога человека, и человеку было хорошо, где глаза человека наслаждались удивительными видами, в душе пела свирель, а в голове роились любопытнейшие соображения.Давно замечено, что во время пеших прогулок в голову часто приходят разнообразные интересные мысли — ими Томас Эспедаль щедро делится со своим читателем.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Алексей Моторов — автор блестящих воспоминаний о работе в реанимации одной из столичных больниц. Его первая книга «Юные годы медбрата Паровозова» имела огромный читательский успех, стала «Книгой месяца» в книжном магазине «Москва», вошла в лонг-лист премии «Большая книга» и получила Приз читательских симпатий литературной премии «НОС».В «Преступлении доктора Паровозова» Моторов продолжает рассказ о своей жизни. Его студенческие годы пришлись на бурные и голодные девяностые. Кем он только не работал, учась в мединституте, прежде чем стать врачом в 1-й Градской! Остроумно и увлекательно он описывает безумные больничные будни, смешные и драматические случаи из своей практики, детство в пионерлагерях конца семидесятых и октябрьский путч 93-го, когда ему, врачу-урологу, пришлось оперировать необычных пациентов.
Автор книг о Джобсе и Эйнштейне на сей раз обратился к биографии титана Ренессанса — Леонардо да Винчи. Айзексон прежде всего обращает внимание на редкое сочетание пытливого ума ученого и фантазии художника. Свои познания в анатомии, математике, оптике он применял и изобретая летательные аппараты или катапульты, и рассчитывая перспективу в «Тайной вечере» или наделяя Мону Лизу ее загадочной улыбкой. На стыке науки и искусств и рождались шедевры Леонардо. Леонардо был гением, но это еще не все: он был олицетворением всемирного разума, стремившегося постичь весь сотворенный мир и осмыслить место человека в нем.
«Правда о деле Гарри Квеберта» вышла в 2012 году и сразу стала бестселлером. Едва появившись на прилавках, книга в одной только Франции разошлась огромным тиражом и была переведена на тридцать языков, а ее автор, двадцатисемилетний швейцарец Жоэль Диккер, получил Гран-при Французской академии за лучший роман и Гонкуровскую премию лицеистов. Действие этой истории с головокружительным сюжетом и неожиданным концом происходит в США. Молодой успешный романист Маркус Гольдман мается от отсутствия вдохновения и отправляется за помощью к своему учителю, знаменитому писателю Гарри Квеберту.
После «Правды о деле Гарри Квеберта», выдержавшей тираж в несколько миллионов и принесшей автору Гран-при Французской академии и Гонкуровскую премию лицеистов, новый роман тридцатилетнего швейцарца Жоэля Диккера сразу занял верхние строчки в рейтингах продаж. В «Книге Балтиморов» Диккер вновь выводит на сцену героя своего нашумевшего бестселлера — молодого писателя Маркуса Гольдмана. В этой семейной саге с почти детективным сюжетом Маркус расследует тайны близких ему людей. С детства его восхищала богатая и успешная ветвь семейства Гольдманов из Балтимора.