Вопреки абсурду. Как я покорял Россию, а она - меня - [45]

В одном из переходов Алханов остановился, развел руками и сказал: «Вот точно такой центр должен быть у нас в Грозном». Он поднял голову и добавил: «Чтобы все под одной крышей, и вообще»…

Когда мы прощались, Алханов улыбался и не скупился на похвалы в наш адрес. Потом он посерьезнел и вполголоса добавил: «Можете не сомневаться, я обязательно доложу обо всем лично президенту Путину».

После того как центр открылся столь необычным образом, на нас все чаще стали обращать внимание средства массовой информации. Мы с Хансом-Йораном давали интервью радиостанциям и телеканалам, вещающим по всему миру, объясняя, что ИКЕА сталкивается с препятствиями, потому что ее этические нормы противоречат требованиям российских чиновников. Иностранные СМИ реагировали очень бурно, российские более сдержанно.

Одна уважаемая немецкая газета на первой полосе опубликовала мою фотографию под заголовком: «Моей жизни угрожают». Российские журналисты подхватили эту новость и теперь немилосердно критиковали как химкинскую администрацию, так и правительство Московской области.

Вскоре мы направили губернатору Громову обращение, подписанное примерно двумястами арендаторами, для которых было очень важно не пропустить предновогодние продажи. В нем мы просили его ознакомиться с ситуацией и повлиять на химкинское руководство.

ПЕРЕМИРИЕ

Спустя четыре дня после открытия, 14 декабря, состоялся незабываемый телефонный разговор. Знакомый голос в трубке сказал: «Они сдались. Готовьтесь к открытию» – и отключился.

Через несколько часов мне позвонили из приемной главы администрации в Химках и сказали, что меня срочно вызывает мэр. Мы с Андерсом Биннмюром бросились в администрацию. Нас сразу приняли, это само по себе уже было необычно. Не успели мы сесть, как мэр объявил, что он официально разрешает открыть торговый центр, но делает это против воли, по распоряжению губернатора. Стрельченко зачитал нам письмо, в котором губернатор сообщал, что, если арендаторы не смогут открыться до Нового года, они столкнутся с большими проблемами, а это, в свою очередь, будет способствовать формированию отрицательного имиджа Московской области и Химкинского района – как в России, так и за ее пределами.

Губернатор стал нашим рыцарем в сияющих доспехах. Он лично дал четкие и не подлежащие сомнению указания. Глава химкинской администрации, казалось, испытывал одновременно гнев и облегчение. Он был и оставался военным, который был готов сражаться дальше, но получил приказ о капитуляции. Напоследок он признался, что никогда не думал, что ИКЕА окажется столь влиятельной компанией и что мы сможем купить все мировые СМИ. Очевидно, он не допускал и мысли о том, что такая поддержка может быть оказана бескорыстно. Когда мы прощались, мне даже стало его жалко. Человек хотел бороться, а ему запретили.

Перед уходом я пригласил мэра на пресс-конференцию, на которой будет объявлено об урегулировании разногласий с администрацией и официальном открытии центра. Но тот мне не поверил и сказал, что не видит причин для участия в этом мероприятии. Я попробовал его переубедить, и он попросил прислать ему письменное приглашение. Я тут же написал на бумажке: «Добро пожаловать, господин Стрельченко». И мы уехали.

Стоит ли говорить, что мы очень торопились вернуться в офис, чтобы скорее начать готовиться ко второму, полноценному открытию МЕГА. В день первого открытия посетителей было немного, поскольку не все успели об этом узнать. Тем выше было внимание прессы. Как-то так сложилось, что в борьбе с произволом чиновников мы с журналистами оказались по одну сторону баррикад.

Перед пресс-конференцией я переговорил с журналисткой, написавшей статью о том, что моей жизни угрожает опасность. Я спросил, почему был выбран такой драматичный заголовок. Сначала она ответила дежурной фразой, что журналисты обычно заголовки не выбирают, но потом добавила: «Леннарт, я просто хотела вам помочь». Разве я мог после этого сердиться? Поэтому и не стал больше придираться к словам, а дружески похлопал ее по плечу.

Выступая перед журналистами, мы подтвердили намерение выплатить миллион долларов на поддержку детского спорта в городе Химки, несмотря на то, что администрация не позволила нам полностью открыться в срок. Я и Стрельченко, который все-таки пришел на пресс-конференцию, изо всех сил пытались изобразить, что теперь между нами нет разногласий. Теперь начнется новая эра – во всяком случае, можно было на это надеяться.

ЦЕЛЫЙ СПИСОК ПРЕТЕНЗИЙ

Размещать рекламу об открытии МЕГА в Химках не было никакого смысла. Все газеты пестрили статьями о нашем торговом центре.

Я мог часами ходить и смотреть, как посетителей все прибывает и прибывает. Просто смотреть и радоваться.

После всех этих статей я стал знаменитостью. Ко мне подходили незнакомые люди, здоровались и поздравляли. Самым приятным было здороваться с теми, кто изо всех сил препятствовал нашему открытию, – а теперь приходили к нам всей семьей за покупками. Они искренне гордились своей причастностью к этому проекту – и это очень по-русски.

Власти больше никак не проявляли себя, но я опасался контратаки в ближайшем будущем. Разные источники предупреждали, что против меня лично что-то замышляют. Я связался со шведским посольством, где мне посоветовали позаботиться о собственной безопасности. Больше всего из-за этого переживали мои домашние.