Воплощение - [6]

— Значит, брат Франциск, вы считаете, что это Господь вам даровал возможность… творить чудеса? — припомнил и сопоставил слова инквизитора из ордена Фабрицио. И сделал себе мысленную (пока только мысленную) пометку обязательно разобраться, кто, когда и где произвёл появившегося буквально из ниоткуда и канувшего в никуда монаха в соответствующую должность. Ну и остальных братьев из числа жителей и работников поместья.

— Да, ваше высокопреосвященство, — Франциск, которому нечего уже было терять, ответил твёрдо, — считаю.

— Может, и продемонстрировать можете?

— Здесь не могу. Только в пределах холда…

— И, как я понимаю, где-то рядом с поместьем как раз е‍с​ть мес​то Силы, ​​- мягко закончил за орденца архиепископ. — То сам‍ое, где вы испытываете детей… и другие ваши идеи.

— Но…

— Значит, правильно понимаю. Идёмте. Объясните кучеру, куда править.

— Не нужен кучер, — хмуро подал голос Мартин. — Тут… совсем недалеко. Мы пользуемся подземным ходом… На всякий случай. О нём знают только несколько доверенных лиц, остальных мы проводим туда, если требуется, с завязанными глазами. Но лучше бы вам к средоточию не ходить.

— Это угроза? — удивился Фабрицио, одновременно касаясь кинжала в рукаве своей прекрасной архиепископской сутаны.

Умение мастерски пользоваться этой острой штукой (и двумя одновременно) отпрыск итальянского герцога за годы после принятия сана отнюдь не растерял. Надо сказать, навык был актуальным и крайне полезным — ничуть не меньше, чем умение на запах распознавать самые популярные яды в еде. У судьи много врагов, а уж у церковного архипастыря их и того больше. Хоть и запрещено монаху проливать кровь, но — на Бога надейся, да сам не плошай. Всякое случалось. В общем, в своей способности вогнать полосу отличной золингеновской стали в глаз окольчуженному воину прежде, чем тот успеет среагировать, государственный секретарь и личный инспектор Папы Римского ничуть не сомневался. Да и вообще был не робкого десятка. Впрочем, конкретно сейчас ему никто не угрожал.

— Места Силы… они действуют на людей, — после переглядывания, опять заговорил Франциск. — Вернее, не только на людей — и на всех животных, и на растения. Но на растения в меньшей степени. Раньше, когда «запруд» не было, люди старались обх‍о​дить т​акие мест​​а, считали их «гиблыми». В некоторые средоточия, ‍находящиеся в лесу, действительно приходили умирать больные звери, а здоровые — избегали там появляться. Людям там было просто не по себе, у забредавших одиночек возникал беспричинный страх, зафиксированы случаи внезапной смерти[11]. Только ведьмы, колдуны и демоны могли там подолгу и с комфортом находиться…

— Я не из пугливых, — просветил собеседников Фабрицио. — Да и отсутствие комфорта некоторое время как-нибудь потерплю.

— Ваше высокопреосвященство, брат Франциск говорил о действиях мест силы до установки холдов, — пришлось опять вмешаться Мартину. — Сейчас же внутри средоточий концентрация Силы гораздо выше. Обычно для людей посещения практически безопасны, но иногда случаются… Мы называем это — «волны». Если немаг попадёт под «волну», смерть сразу — это не самое худшее, что может случится.

— Несколько детей из числа тех, что мы проверяли на способности к колдовству, попали под волны и страшно болели перед смертью, — опять взял слово местный инквизитор с магическими способностями. — У одного целиком выпали волосы, зубы и по всему телу открылись страшные язвы, другой состарился буквально за три недели. Дряхлый труп десятилетнего мальчика — самое страшное, что я видел в жизни! Прошу, отче! Пожалейте если не себя, то хотя бы всех здесь живущих!

Фабрицио, как уже говорилось выше, был далеко не молод‍.​ Постр​иженный в​​ монахи в двадцать шесть, он уже прослужил Святом‍у Престолу дольше, чем жил на свете до пострига. Крестьяне и горожане в таком возрасте считались глубокими стариками — суровые условия жизни сводили их в могилу вернее прочих опасностей бренного бытия. Аристократы чаще доживали до преклонных лет, да и чувствовал себя Спада пока далеко не развалиной, потому умирать ему, особенно покрывшись язвами, не хотелось. Но — жизненный опыт ему твердил, что там, куда пускать особенно не хотят, как раз и таится то, что увидеть стоит в первую очередь. Да и в первый ли раз ему рисковать собой?

— И вы ещё смеете убеждать меня, что у благодати Господа нашего, творящей чудеса и грязной магии нечистого один и тот же источник? — презрительно скривившись, сплюнул на пол архиепископ. — Хватит переливать из пустого в порожнее, ведите. Я не боюсь — мой Бог и моя вера защитят доброго христианина!

После такого выступления оба руководителя малого ордена экзорцистов спорить не рискнули. Впрочем, несмотря на свои слова, переть буром и в одиночку государственный секретарь не стал: кликнул двоих своих доверенных слуг, а те принесли с собой из кареты папского посланника пару длинноствольных драгунских пистолетов. Вид оружия ещё больше опечалил Франциска и Мартина, но они опять не посмели ничего сказать. Процессия, миновав комнаты, где продолжался обыск, совмещённый с учётом найденного, спустилась в подвал. Подземный ход обнаружился за неприметной дверью — длинный и прямой тоннель, аккуратно обложенный диким камнем и со сводом, подпёртым шахтной крепью. Спада‍ ​попыта​лся было ​​прикинуть, куда именно ведет ход, но махнул рукой‍: потом разберётся. Главное — их цель, а тоннель никуда не денется.