Вообрази меня - [41]

Что я

Кто я

Где я

И опять тишина, молниеносная и абсолютная, словно чары, чары, затишье накрывает всех и вся, и я выдыхаю, тревога отступает, а я откидываюсь на спинку, впитывая остатки, как вдруг

Чувствую прикосновение

теплых ладоней.

Знакомых.

Я замираю. Не открываю глаз. Ощущения пробирают меня словно огонь, языки пламени пожирают опилки в моей груди, щепки в моих костях. Теперь я чувствую тепло уже не ладоней, а рук, что обнимают меня. Мои собственные ладони зажаты между нашими телами, сквозь мягкий хлопок рубашки я ощущаю упругие формы его тела.

Перед глазами то вырисовывается, то пропадает чье-то лицо.

Осязая его, вдыхая его запах, я чувствую себя в безопасности… именно с ним. Я хочу быть рядом, почему – объяснить не могу, как и не могу унять это желание. Знаю, что не стоит, знаю, не стоит, однако не могу не провести кончиками пальцев по идеальным изгибам его торса.

Я слышу, как у него перехватывает дыхание.

Языки пламени заползают в легкие, и я вдыхаю полной грудью, заполняя тело кислородом, что лишь раздувает пламя. Одной рукой он крепко поддерживает мой затылок, другой плотно обхватывает за талию. Жаркая вспышка, взметнувшись по позвоночнику, бьет в голову. Он шепчет мне на ухо, шепчет…

Возвращайся к жизни, любовь моя

Я буду рядом, когда ты проснешься

Глаза неожиданно распахиваются.

Возникший жар не знает пощады. Дурманит. Снедает. Он меня успокаивает, усмиряет беснующийся сердечный ритм. Проводит пальцами по моему телу, чувствую легкие прикосновения к рукам, к моему стану. Я продираюсь к нему через воспоминания, дрожащими пальцами изучаю знакомые очертания спины, прижимаюсь щекой, ощущая знакомый стук сердца. И запах, такой знакомый, такой знакомый, и я поднимаю взгляд…

Глаза, что-то в его глазах…

Пожалуйста, говорит он, молю, не убивай меня за это…

Мало-помалу комната приобретает четкие формы, моя голова покоится на шее, кожа покрывает кости, а глаза неотрывно смотрят в другие глаза, отчаянно зеленые, которые, похоже, знают очень многое. Надо мной склоняется Аарон Уорнер Андерсон, его взволнованные глаза изучают меня, а рука зависла в воздухе, словно он хотел до меня дотронуться.

Он отстраняется.

Смотрит в упор, не моргая, от нервного дыхания вздымается грудь.

– Доброе утро? – предполагаю я.

У меня нет уверенности ни в своем голосе, ни в том, какой теперь час и день, ни в тех словах, что слетают с моих губ, ни в этом теле, в котором нахожусь.

Его улыбка говорит, что ему больно.

– Что-то не так, – шепчет он и дотрагивается до моей щеки.

Нежно, так нежно, будто сомневаясь, что я существую. Словно он боится, что если подойдет слишком близко, то я… раз… и смотрите-ка, исчезла, испарилась. Его пальцы едва касаются моего лица, медленно, так медленно, а потом соскальзывают назад, остановившись на затылке. Большой палец поглаживает мою щеку.

Сердце сжимается.

Он продолжает смотреть на меня, смотрит прямо в глаза, ищет в них помощи, ориентира, намека, что я против… словно убежден, что я закричу или расплачусь или сбегу. Я не стану. Думаю, что не смогла бы, даже если бы захотела. А я хочу остаться прямо здесь. Хочу застыть в этом моменте.

Он придвигается, всего на пару сантиметров. Поднимает вторую руку и нежно обхватывает мое лицо ладонями.

Держит меня так, словно я соткана из перьев. Словно я – птица. Белая, с золотой макушкой вроде короны.

Я улечу.

Мягкий, прерывистый выдох покидает его тело.

– Что-то не так, – повторяет он, как-то отстраненно, будто говорит не со мной. – У нее необычная энергия. Подгнивающая.

Звук его голоса вибрирует внутри меня, накручивается на позвоночник. Я распрямляю спину, несмотря на то что чувствую себя необычно, словно я путешествовала сквозь время, и сбился суточный ритм. Подтягиваюсь и занимаю сидячее положение, а Уорнер меняет позу, чтобы мне было удобнее. Я устала и ослабла от голода, но – если не принимать в расчет, что кое-где болит – похоже, в порядке. Жива. Дышу, моргаю, ощущаю себя человеком и точно знаю почему.

– Ты спас мне жизнь.

Он склоняется ко мне.

Все еще изучает. В его пристальном взгляде столько напора, что я в смущении отворачиваюсь. И почти выпрыгиваю из собственного тела. Касл и Кенджи, и Уинстон, и Брендан, и еще куча других людей, которых я не знаю, все смотрят на меня в упор, смотрят, как Уорнер меня обнимает. Я в одночасье готова сгореть от стыда.

– Привет, принцесса, – машет мне Кенджи. – Ты в порядке?

Пытаюсь подняться, Уорнер хочет помочь, и в ту секунду, как его кожа касается моей, меня пронизывает еще один сбивающий с ног эмоциональный разряд. Я оступаюсь и падаю прямо в его объятия, и он притягивает меня, снова воспламеняя своим жаром. Я вся дрожу, сердце колотится, внутри пульсирует робкое желание.

Не понимаю.

Меня переполняет неожиданная, необъяснимая потребность прикоснуться, прижаться всем телом к его телу, чтобы тесный контакт зажег обоих. Что-то в нем есть… Отстраняюсь, пораженная пылкостью собственных мыслей, но он берет меня за подбородок. Наклоняет мое лицо к себе.

Я смотрю на него.

Его глаза необычного оттенка зеленого: яркие, кристально чистые, опасно пронизывающие насквозь. У него густые волосы глубокого золотистого цвета. Все в его облике говорит о дотошности. Безупречности. Его прохладное дыхание – сама свежесть.