Воображаемые жизни - [29]
Он молча перешел на борт корабля Таша, который принял его очень любезно, со стаканом в руке.
— Товарищ! — сказал Черная борода. — Ты мне очень нравишься. Только ты плаваешь очень неосмотрительно. Если ты мне веришь, капитан Томас, ты останешься на нашем добром корабле, а твое судно я отдам под команду вот этого очень опытного молодца, которого зовут Ричардсом. На корабле Черной бороды у тебя будет досуг пользоваться на свободе жизнью рыцарей фортуны.
Майор Стэд Боннет не посмел отказаться. Его освободили от кортика и мушкета, он принес клятву на топоре (Черная борода не выносил вида Библии), и ему был назначен паек сухарей и рома вместе с долею в будущих призах. Майор не воображал никогда, что жизнь пиратов подчинена таким точным правилам!
Ему пришлось сносить вспышки ярости Черной бороды и все ужасы плавания. Выйдя из Барбадоса господином, чтоб побыть пиратом по своей фантазии, он был, таким образом, вынужден сделаться по-настоящему пиратом на «Расплате королевы Анны».
Три месяца он вел эту жизнь, и за это время участвовал вместе с своим командиром в тринадцати захватах, потом нашел способ вернуться на свое собственное судно «Расплату», под команду Ричардса.
В этом он оказался осмотрительным, ибо на следующую же ночь Черная борода при входе в гавань своего острова Океркока был атакован лейтенантом Мейнардом, шедшим из Баттоуна. Черная борода был убит во время сражения. Лейтенант приказал отрубить ему голову и насадить на конец бугшприта, что и было исполнено.
Между тем, бедный капитан Томас бежал но направлению к Южной Каролине и проплавал жалким образом еще несколько недель. Губернатор Карлстоуна, узнав о его местонахождении, командировал полковника Рета захватить его на острове Сюлливане. Капитан Томас сдался.
Он был доставлен в Карлстоун, с большой торжественностью, под именем майора Стэда Боннета, которое он принял опять как можно скорее. Его держали в тюрьме до 10 ноября 1713 года, когда он появился перед судом вице-адмиралтейства.
Главный судья Николай Трот осудил его на смерть в следующей прекрасной речи:
— Майор Стэд Боннет! К вам предъявлено два обвинения по делу о пиратстве. Но вам хорошо известно, что вами ограблено, по крайней мере, тринадцать кораблей. Следственно, вас было бы можно обвинить еще по одиннадцати пунктам. Но нам будет достаточно и этих двух ваших деяний, ибо они противоречат божескому закону, повелевающему: Не укради (Исход 20, 15). Святой апостол Павел объявляет определенно: Тати Царствия Божия не наследят (I. Кор. 6, 10). Но вы повинны еще и в человекоубийстве; а убийцы имут часть в озере огненном и серном, что есть вторая смерть (Апок. 21, 8). И кто сможет жить в огне вечном (Исайя 33, 14)?
Ах, майор Стэд Боннет! Я имею справедливое основание опасаться, что основы религии, заложенные вам в юности, сильно поколеблены вашей худой жизнью и вашей чрезмерной приверженностью к литературе и к суетной философии нашего времени. Ибо, если бы радость ваша была в законе Предвечного, и вы помышляли о нем день и ночь (Псалт. 1. 2), вы уразумели бы, что слово Господа есть светильник стопами вашим и свет на путях ваших (Псалт. 119. 105).
Но вы не поступали так. И вам остается лишь положиться на Агнца Божия, несущего грехи мира (Иоанн. 1, 29), пришедшего в мир грешников спасти (Матфей. 18, 11) и обещавшего не отринуть приходящего к нему (Иоанн. 6, 37).
Итак, если вы хотите вернуться к нему, хотя бы и поздно, подобно работникам одиннадцатого часа в притче о виноградарях (Матвей. 20. 60), он еще сможет принять вас. Теперь же суд постановляет: отвести вас на место казни и повесить за шею, пока не воспоследует смерть.
Майор Стад Боннет, выслушавший с сокрушением речь главного судьи Николая Трота, в тот же день был повешен в Карлстоуне, как вор и пират.
БУРК И ХАЙР
Убийцы
Мистер Вильям Бурк из положения самого низкого возвысился до громкой известности.
Он родился в Ирландии и начал карьеру сапожником. Несколько лет он занимался этим ремеслом в Эдинбурге, где нашел себе друга, мистера Хайра, на которого имел большое влияние. В сотрудничестве мистера Бурка и мистера Хайра сила изобретательная и направляющая, нет сомнения, принадлежала мистеру Бурку. Но имена их неразлучимы для искусства, как имена Бомонта и Флетчера.
Они вместе жили, вместе работали и были схвачены вместе.
Мистер Хайр никогда не протестовал против народного внимания, обращенного преимущественно к личности мистера Бурка. Такое полное бескорыстие не получило награды. Мистер Бурк дал имя специальному процессу, который прославил обоих сотоварищей. Односложное слово «бурк» еще долго будет жить в устах людей, когда уже личность Хайра исчезнет в забвении, всегда постигающем незаметных тружеников.
Казалось, мистер Бурк внес в свое дело феерическую фантазию зеленого острова, где он родился. Должно быть, душа его была пропитана рассказами народного творчества, В том, что он делал, есть как бы отдаленный отзвук «Тысячи и одной ночи». Подобно калифу, блуждавшему по ночам вдоль садов Багдада, он жаждал таинственных приключений и питал любопытство к незнакомым рассказам и к чужеземным людям. Подобно высокому черному рабу, вооруженному тяжелым ятаганом, он не находил для своей страсти более достойного завершения, чем чужая смерть.
