Воображаемые встречи - [91]
— Ну, продолжай.
— Вагнер переехал в Швейцарию и там познакомился с Отто Везендонком.
— Это и был старый муж остроумной королевы?
— Отто не стар. Ты же его знаешь. Любезнейший человек и большой ценитель музыки.
— И она, кажется, совсем не остроумна…
— Отто был восхищен Вагнером и предложил ему поселиться рядом с его виллой.
— Действительно, забавно!
— Что же тут забавного?
— Ничего. Продолжай.
— Матильда была очень молода, чуть старше тебя, и восторженна. Вагнер, конечно, неинтересен внешне: тщедушный, неуклюжий.
— Я же его видела!
— Ну да, ты его видела. Значит, можешь судить. Но его внутренний богатый мир, гениальность, остроумие, его музыка — все это не могло не произвести впечатления на молодую женщину.
— Знаешь, мне стало как-то скучно слушать. Обыкновенный пошлый роман.
— В том-то и дело, что не совсем обыкновенный. Совсем не обыкновенный. И даже трогательный.
— Да?
— У нее был муж, у Вагнера жена.
— Эта вульгарная Минна? Я помню: ужасно крикливая. Кстати, куда она девалась?
— Они разошлись. Бедняжка сильно хворает.
— Значит, он почти свободен?
— Я вижу, тебе ее не жалко.
— Ни капельки… В чем же заключалась необыкновенность того романа?
— В том, что они с самого начала отказались друг от друга, хотя и продолжали друг друга любить.
— Откуда ты все это знаешь?
— Я не могу этого знать. Но я этому верю, — сказал Ганс с чувством.
«Все-таки он благородный человек, — подумала Козима. — И у него сейчас такое хорошее лицо, когда он говорит обо всем этом».
— Если хочешь знать, меня это не восхищает, — сказала она. — Отказываться всякий умеет.
— Ты думаешь?
— Особенно, если грозят разные неприятности. А вот завоевать, удержать!.. Мне нравятся те, кто не отказываются.
— Но если это связано с несчастием других?
— Не знаю, — сказала Козима.
— Вот и в легенде тоже отречение. Король Марк любил Тристана. А эта обязывало…
«Любовь, любовь, — думала Козима, — сто пудов любви… И как не надоест! А я вот хотела бы посмотреть на художника, который хорошо описал бы нелюбовь! Показал бы, как люди не любят и как им холодно от этой нелюбви».
А вслух она сказала:
— Мне совсем не нравится этот ноющий, печальный Тристан. Другое дело — Зигфрид. Свободный, смелый, полный жизни!
— Свободный? Что ты, девочка? Свободных людей не бывает. И богов также.
«Да, он умен, — продолжала думать Козима. — И талантлив. И я просто не знаю, что мне нужно».
В сущности, никто не выдавал ее насильно. Отец спросил, нравится ли ей Ганс Бюлов. Так как она привыкла к Гансу, ученику ее отца, то ответила:
— Да, он очень мил.
— Что бы ты сказала, — спросил тогда Лист, — если бы этот мальчик…
Козима покраснела, как вообще краснеют девушки в таких случаях, и, в свою очередь, спросила:
— А зачем тебе так хочется сбыть меня с рук?
— Мне этого совсем не хочется. Но я желаю тебе счастья. И я хочу, чтобы еще при моей жизни…
— Но ведь ты еще молодой. И будешь жить долго.
Потом она сказала с притворной печалью:
— Да! Я ведь некрасива. Не то что Бландина.
— Ты отлично знаешь, что твоя «некрасивость» не мешает тебе нравиться многим людям. Поклонники Бландины не раз предпочитали тебя. Так что…
И она согласилась, неизвестно почему. И была, в сущности, довольна. И только через два месяца на свадьбе Бландины, уловив в лице сестры какое-то восторженно-растерянное выражение — совершенно такое же, как у Эмиля Оливье, жениха Бландины, — подумала:
«Так вот как оно бывает! Впрочем, мы с ней такие разные!»
А у Ганса был такой же солидно-благодушный вид, как и всегда. И Козима представляла себе его приблизительный разговор с Листом, который мог состояться за два месяца до того.
— Ты что-то грустен, мой мальчик. Я замечаю это в последнее время. Может быть, Козима тебя обижает?
— О, что вы!
— Она ведь умеет обижать, не правда ли?
Ганс молчит.
— Скажи по совести: как ты к ней относишься?
Ганс краснеет:
— Ведь вы знаете…
— По правде говоря, нет. Но если ты предложишь ей руку, я думаю, она не будет против.
— Вы были всегда так добры ко мне…
— Видишь ли, она незаурядный человек, но мятущийся, трудный. И мне кажется, что ты со своим спокойствием и уравновешенностью как раз к ней подходишь.
Ганс опускает глаза и повторяет:
— Вы были всегда так добры ко мне.
Какая двойственная фраза! Что она означает? «Вы были всегда так добры ко мне и теперь даруете мне счастье, благодарю». Или: «Вы, право, „слишком балуете меня, будьте же добры и впредь: не накидывайте мне петлю на шею!“»
Но отец истолковывает слова Бюлова лишь в одном смысле. И все решено.
И вот уже два года прошло.
— Тебе холодно? — спросил Бюлов.
— Нет. Или… да.
— Тогда вернемся в гостиницу.
— Нет, все-таки Вагнер ужасен. Пользоваться чужим гостеприимством и вообще чужими услугами…
— Ты сегодня говоришь не то, что думаешь.
— Говорят, он мелочный, злой, завистливый. И страшно неблагодарный.
— Это говорит твоя мачеха, княгиня Витгенштейн.
— Сама знаю, как ее зовут. Незачем называть еще и титул.
— Она просто завидует Вагнеру. Ей кажется, что его слава затмевает славу Листа. И ей ли судить о таких людях?
— Пожалуй, мне действительно холодно.
— Так вернемся… И что можем мы, маленькие люди, знать о гениях?
— Почему ты говоришь: «мы»? Ты считаешь себя маленьким человеком?
Роман Фаины Оржеховской посвящен великому польскому композитору и пианисту Фридерику Шопену. Его короткая жизнь вместила в себя муки и радости творчества, любовь и разочарования, обретения и потери. Шопену суждено было умереть вдали от горячо любимой родины, куда вернулось лишь его сердце. В романе нарисована широкая панорама общественной и музыкальной жизни Европы первой половины XIX века.
В этой повести рассказывается о жизни и трудах великого немецкого композитора Иоганна Себастьяна Баха (1685-1750), чье творчество развивалось в мрачную эпоху, когда духовная культура немецкого народа всячески попиралась, а положение музыкантов было тяжело и унизительно. Мышление Баха, его гений до такой степени опередили его время, что даже передовые музыканты тех лет не были в состоянии оценить музыку Баха и признавали за ним лишь большой талант исполнителя.Из этой книги читатель узнает о великом труженическом подвиге Баха, о его друзьях и противниках; в ней рассказывается о его семье (в частности о судьбах его талантливых сыновей), а также о таких деятелях XIX столетия, должным образом оценивших гений Баха, как Гёте и Мендельсон, последний из которых приложил в особенности много усилий к воскрешению творчества Баха после многих лет забвения.
Повести, входящие в эту книгу, за исключением повестей «Из разных далей» и «Последний сеанс», в которых сжато обрисовывается весь творческий путь Римского-Корсакова и Мусоргского, рассказывают об одном значительном, крупном произведении композитора.Так, в повести о Глинке «Забытый черновик» действие разворачивается вокруг оперы «Руслан и Людмила». Но есть там и другие, побочные темы: Глинка и Стасов, последние годы Глинки, его поиски и стремления.Главной темой повести «Щедрое сердце», ее «лейтмотивом» является опера Бородина «Князь Игорь».Последняя повесть – «Счастливая карта» целиком посвящена опере «Пиковая дама».
Человек, создающий художественные ценности, всегда интересовал писательницу Ф. Оржеховскую. В своих книгах «Шопен», «Эдвард Григ», «Себастьян Бах», «Воображаемые встречи» автор подчеркивает облагораживающее воздействие искусства на людей. И в романе «Всего лишь несколько лет…», рассказывающем о судьбах наших современников, писательница осталась верна своей любимой теме. Главные герои романа — будущая пианистка и будущий скульптор. Однако эта книга не только о людях искусства — она гораздо шире.
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Автор пишет: «Порой кажется, что история жизни Ван Гога будто нарочно кем-то задумана как драматическая притча о тернистом пути художника, вступившего и единоборство с враждебными обстоятельствами, надорвавшегося в неравной борьбе, но одержавшего победу в самом поражении. Судьба Ван Гога с такой жестокой последовательностью воплотила эту «притчу» об участи художника конца века, что рассказ о ней не нуждается в домыслах и вымыслах так было».Книгу сопровождает словарь искусствоведческих терминов и список иллюстраций.Для старшего возраста.
В XV–XVII веках в Нидерландах расцвело искусство живописи, которое дало миру великих художников, таких, как Рубенс, Рембрандт, А. ван Дейк. После итальянского Возрождения это был второй необычайный взлет мировой живописи.Об этом и рассказывается в очерке Л. Д. Любимова, литератора и искусствоведа, который, прослеживая историю нидерландской живописи, помогает читателю постичь особенности живописного мастерства, помогает эмоциональному восприятию шедевров живописи.Для старшего школьного возраста.
Книгу открывает небольшой очерк о творчестве Фаворского, написанный его учениками — художниками В. Элькониным и А. Гончаровым.В первой главе Фаворский рассказывает о том, что характеризует его как художника. Затем следует рассказ «Что такое деревянная гравюра и что нового в нее внесено сегодня». Далее — глава о книге как художественном произведении.В каждой из четырех последующих глав старейший мастер русской деревянной гравюры рассказывает о своей работе над иллюстрированием произведений русской классики.