Волжский рубеж - [29]
– Вот они, вот! – вдруг понеслось по рядам Томского полка. – Как на ладони, сукины дети! А пушек-то, мать их!..
Да, именно как на ладони! Полк маршировал на правом фланге огромного отряда генерала Соймонова, справа крутым обрывом шла Килен-балка, разделявшая русских от англичан Кадрингтона. Но те пока что тонули за туманом, поднимавшимся из широченного и глубокого оврага справа.
Их ждали здесь – впереди!
Англичане, тесной полосой вставшие на одном из карнизов Сапун-горы, появились сразу, как только обрывки тумана разошлись под штыками русских солдат. Было видно, что многие из них без мундиров и шапок – в одних рейтузах и белых рубашках. Мечутся, пулями вылетают из палаток, строятся в ряды! Чертовы, чертовы англичане!
– С верхов-то они прежде нас разглядели! – вцепившись в ружье так, что пальцы побелели, прошептал Иван Журавлев шагавшему рядом с ним Гавриле Мошкину. – Слышь, битюг?! На минутку всего опередили, сучье отродье!
– Чего теперь шептать-то! – огрызнулся его товарищ. – Теперь хоть во все горло ори!
Иван Журавлев был прав: на доли минуты англичане увидели русских раньше! Разглядели спешно шагавшие в утреннем тумане полки! Широкими зелеными гусеницами ползущие к ломаному хребту Сапун-горы. Противник уже строился рядами на том вытянутом карнизе, и кто встал в строй, уже целился в них! Дай только команду! И пушки, пушки! Их жерла тоже глядели в сторону наступающих – глядели устрашающе! Вспыхивали один за другим фитили! Еще мгновение – и легкие белые облачка выпорхнут из черных жерл – и вздрогнет крымская земля. А потом ядра и картечь ударят сюда, в ряды зеленых мундиров, и вспыхнет все алым, красным, багровым. И взвоет раненой медведицей округа! И болью захлебнется все вокруг!..
– Левой! Левой! – нервно чеканил шаг бледный унтер-офицер Ступнев. – Молодцы, ребята, молодцы! Сейчас англичане палить станут, – говорил он в такт шагу, – так вы терпите, родные, терпите! На упрямых воду возят, ребятушки! Доберемся до них, воров заморских, вот тогда и порвем их штыками, порежем на заплатки! Ждать, ребятушки, ждать!
– Еще дойди до них! – кто-то молодым и надрывным голосом сказал в ряду. – Положат ведь! Всех положат! Вон они – с верхов целят! Ох, страшно, братцы! Ох, страшно…
– Не сметь бояться! – глухо рявкнул Степан Степанович Ступнев, слепо поглядев в сторону жалобщика. – Не сметь! – в каждый шаг он вкладывал всего себя, и одрябшие щеки его вздрагивали в такт нервному шагу. – Смелый приступ – половина победы, ребятки! А коли суждено помереть нынче, так Богу не перечить! И царя не предавать! И офицеров своих не позорить! С богом, с богом!..
Шаг, шаг, шаг!
Вот тут и вспенились белые облачка в жерлах английских пушек, и оглушительный гром встряхнул округу, и нарастающий свист ядер покатился в сторону наступающих…
5
Понтонный мост на Черной речке был налажен к рассвету. Все это время, пока стучали топоры, генерал Данненберг не проронил ни слова. Похожий на ледяное изваяние, в седле, он время от времени доставал из кармашка кителя луковицу часов, вскидывал крышку и смотрел на циферблат. Потом крышка часов вновь захлопывалась, и Данненберг устремлял взгляд на добрую сотню работающих моряков и солдат, возводивших под дружный стук топоров понтонный мост. Все это происходило при полном молчании его свиты. И еще командующий смотрел на небо, которое медленно светлело. Данненберг не знал, где именно сейчас находится генерал Соймонов, мог лишь предположить – на подступах к неприятелю. В двух шагах! Таится за туманом! Но сколько он так протянет?! План общего нападения рассыпался на глазах! Но если вначале неудача взбесила его, то теперь он смирился, понимая: это было одно из тех роковых стечений обстоятельств, когда ты уже не можешь помешать судьбе. И остается только одно – ждать…
И Данненберг, уже вдоволь нахватавшийся неудач за последнее время, терпеливо ждал.
И только когда по правому берегу Черной речки понеслось: «Есть переправа!» – он очнулся, ожил.
К нему тотчас подскакал адъютант.
– Переправа налажена, господин генерал! – отрапортовал молодой офицер. – Генерал Павлов строит полки.
– Ни секунды не медлить! – строго взглянул на него Данненберг. – Ни мгновения! С каждого взыщу, кто дело затянет, лейтенант! Передать всем! Живо!
И полки – рота за ротой – потянулись через Черную речку по «живому» понтонному мосту, который покачивался, вздрагивал, так и «плавал» под ногами сотен людей. «Разбить шаг! – то и дело неслась команда по рядам солдат. – Тут не чисто поле – не топать строем! Россыпью шагать! Россыпью!» Раскачаешь мост – поползет, развалится, и тогда конец всему! И железные мосты, и каменные от перехода разных армий – еще как бывало! – трещали по швам и рушились от бравого солдатского шага!
– На час, господа, запаздываем, – сказал капитан роты Алексей Черенков своим товарищам и подчиненным – Алабину и Гридневу. Командир шагал рядом с товарищами, ведя свою лошадь под уздцы, как и другие конные офицеры. – Полковой говорит, что Петр Андреевич, его превосходительство, места себе не находит! Ох, запаздываем, господа! А Соймонов и не знает причины! Да и где он? Сейчас, за Черной речкой, не пойдем – побежим к позициям! С ветерком-с!
Конец девятнадцатого века. Петербургский сыщик Петр Ильич Васильчиков, в силу обстоятельств поселившийся в провинции, получает приглашение от графа Кураева приехать к нему в усадьбу. Старый граф просит детектива раскрыть одно преступление и проследить за известным всему Поволжью человеком – купцом первой гильдии Дармидонтом Кабаниным. Никто не берется мериться с ним силами – чиновники подкуплены, запуганы простые люди. Крупные вельможи опасаются связываться с воротилой-нуворишем. Петру Ильичу предстоит пуститься в полное опасностей путешествие.
«Полет орлицы» является продолжением романа талантливого писателя Дмитрия Агалакова «Принцесса крови», посвященного жизни и подвигам Жанны д’Арк, дочери королевы Франции Изабеллы Баварской и герцога Людовика Орлеанского.Знаменитая победа под Орлеаном и ярчайший триумф французского оружия, заставившего говорить о Жанне Деве всю Европу. Тяжелейший плен, позорный для англичан суд и вынужденная инсценировка казни юной француженки в Руане. Но пятилетнее заключение в далеком савойском замке Монротье, о котором знали немногие, не стало завершением биографии великой воительницы.
Новый исторический роман Дмитрия Агалакова посвящен самой известной и блистательной королеве западноевропейского Средневековья — Алиеноре Аквитанской. Вся жизнь этой королевы — одно большое приключение. Благодаря пылкому нраву и двум замужествам она умудрилась дать наследников и французской, и английской короне. Ее сыном был легендарный король Англии Ричард Львиное Сердце, а правнуком — самый почитаемый король Франции, Людовик Святой.Роман охватывает ранний и самый яркий период жизни Алиеноры, когда она была женой короля Франции Людовика Седьмого.
Вторая половина XVI века. Маховик долгой и кровавой Ливонской войны медленно набирает обороты, втягивая в свою орбиту тысячи людских судеб. Не избежал ее и князь Григорий Засекин. Молодой воевода честно воевал и в Дерпте, и под Феллином, участвовал во взятии Полоцка, был лично знаком с князем-диссидентом Андреем Курбским и даже, по версии автора, помог ему скрыться от опричников. Счастливо избежав молота опричнины, Засекин был «брошен» царем на укрепление юго-восточных рубежей Руси – создание Волжской засечной черты, за что и получил прозвище «воеводы Дикого поля». .
Казаки были лучшими воинами всех эпох, в которых им выпадало жить. Наполеон говорил, что с казаками он бы завоевал весь мир. Казаки брали не только военным мастерством, но и звериной силой, выносливостью и ловкостью, а также заложенной в них самой природой стратегией боя. Жизнь на окраинах Московского государства, всегда находившегося в состоянии войны с грозными соседями, учила их побеждать. Они были истинными богами войны! Новый роман Дмитрия Агалакова посвящен четырем легендарным волжским казакам – Ермаку Тимофеевичу, Ивану Кольцо, Матвею Мещеряку и Богдану Барбоше.
Юля Пчелкина с группой студентов-археологов приезжает в пригород Семиярска на раскопки. Тут обнаружили древнее языческое святилище, в котором тысячу лет назад совершались человеческие жертвоприношения. Рядом, в середине затянутого туманом озера, есть остров, на котором всегда жили отшельницы — рыжеволосые ведьмы. В первый же день Юля подслушивает разговор аспирантов и своего профессора. Однажды ночью аспиранты увидели женщину с распущенными волосами — она подходила к их лагерю, но они спугнули ее. Профессор Турчанинов требует, чтобы аспиранты не распространяли дикие слухи среди молодежи.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.