Воля Зоны - [44]

Крайне неприятно выбираться из тёплого и сухого дома под холодный осенний дождь. Временами слабый дождь сменялся сильным, затем снова слабел. И ещё порывистый ветер шумел в постепенно облетающих кронах деревьев. При взгляде со стороны, лес всё ещё большей частью зелёный, но то тут, то там отчётливо видны на тёмном фоне яркие желтые и даже рыжие пятна. И с каждым новым днём пятен становится всё больше и больше. Лишь растущие на высоком берегу острова сосны выглядят совершенно одинаково во все времена года. Как мне ни хотелось вылезать из тепла в промозглую сырость, но есть такое противное слово — «надо». Накинув капюшон плаща, неспешно побрёл в сторону деревни.

Едва вывалившись из тайной тропы, отметил большие изменения у найденного вчера закрытого колодца. К моему изумлению, массивная металлическая крышка оказалась открыта, в глубину подземелья тянулись три толстых шланга от пыхтящих сгоревшей соляркой передвижных бетонных насосов. Ходы оказались затоплены, и теперь справившиеся с запором мужики откачивают из них воду. А вот и главный специалист в области подземного строительства сюда идёт. Зовут его Михаилом Сергеевичем, как последнего иуду генерального секретаря партии Союза. Он, кстати, любит, чтобы его просто Сергеичем называли. Возрастом под полтинник, ещё вполне крепкое телосложение, обветренное морщинистое лицо, и весьма цепкий взгляд. Я мало интересовался историями жизни артельщиков, но про отдельных товарищей мне уже рассказали. Среди своих знакомых Сергеича периодически называли «Кротом», из-за особенностей его бывшей работы. Метрострой, тоннелепроходка и другое подземное строительство. Вчера я скромно понадеялся, что именно он и решит проблему с закрытым люком без привлечения радикальных средств. Наконец-то он подошел ближе, протягивая мне руку. Поздоровавшись, я спросил его, как он так быстро справился.

— Да тут всё просто, если знаешь, — хохотнул он, доставая из кармана сигаретную пачку и закуривая с третьего раза из-за порывистого ветра.

Табачный дым я всегда не любил, потому сразу переместился в сторону, дабы меня не окуривало.

— Сколько ещё в этих краях всяких военных нор накопано и тайных ходов прячется — одному генштабу почившего Союза ведомо, — затянувшись пару раз, продолжил рассказ Сергеич. — Это, — кивок в сторону открытого колодца, — резервный аварийно-эвакуационный выход. Верхушка колодца отлита из особого бетона, крышка выполнена из специального сплава. По техническому заданию всё должно выдерживать близкий подрыв ядерной бомбы. Посмотри, какой там хитрый запорный механизм, — ещё один кивок.

И вправду, только теперь заметил, что из бетонного основания выдвинулась примерно на сорок сантиметров толстостенная металлическая труба, к которой и крепилась изнутри на мощных петлях и внушительных прижимных рычагах та самая крышка.

— Мне доводилось обслуживать подобные конструкции ещё по долгу армейской службы, потому я хорошо знал, где находится устройство аварийного открытия снаружи. Пришлось раскапывать глубже, где прятался скрытый приводной механизм. Дальше дело техники, разве только потребовалось изготовить специальный ключ. Конструкция создавалась для быстрого вскрытия изнутри с помощью электромотора, даже если на крышку навалено изрядно земли и камней или вся поверхность спеклась до состояния стекловидной массы. Ручной режим открытия, естественно, тоже обязательно предусмотрен.

Я подошел к колодцу, заглядывая внутрь. Действительно там виден какой-то мощный механизм. А внизу поблескивает далёкая вода.

— Может, зря качаете, вдруг там новая вода поступает из болта? — Я потрогал носком сапога толстые шланги.

— Нет, — Сергеич покачал головой, — тоннель расположен выше уровня грунтовых вод и болота заодно. Судя по чистоте воды и отсутствию у неё характерного стоялого или земляного запаха — скорее всего, сквозь тюбинги где-то пробился родник. С тремя насосами вода хорошо убывает, к завтрашнему дню, думаю, полностью откачаем.

— Значит, бункер затоплен... — разочарованно вздохнул я.

— Скоро узнаем, — в голосе Сергеича хватало заметного оптимизма. — Подземные ходы здесь могут тянуться на многие километры, отделяясь от бункеров серьёзными герметичными заслонками. К тотальной атомной войне отцы наши готовились, ни средств, ни сил не жалели. Как удалим воду из тоннеля, сможем сами убедиться. С гермодверью я постараюсь разобраться, опыт есть, — пообещал Сергеич, доставая из пачки очередную вонючую сигарету.

Мы поговорили ещё немного «за жизнь» и разошлись в разные стороны. Пора проверить отметки «ресурсных точек». Наверняка там найдётся что-то интересное. Хоть так настроение поднимется, а то этот дождь на пару с ветром тоску навевают.

Шумит и волнуется серо-зелёно-желтое море камыша. Напитанные дождём порывы ветра наводят густую рябь на стоялой болотной воде в открытых пятнах посреди зарослей растительности. Обширные участки с заметной глубиной, где ничего не выросло кроме листьев кувшинок, охвачены настоящей волной. Перемещаться по ним мне уже сложно, пару раз едва удержался на ногах, каким-то невероятным способом оттолкнувшись от воды телекинезом. Уж лучше по камышу пробираться. Непромокаемая одежда полностью промокла, стесняя движения. Зато я уже почти в том самом месте, где на карте показана «ресурсная точка». Хм, ещё один глубокий омут — ровный двадцатиметровой круг открытой тёмной воды. Листьев кувшинок не видно, как и плавающих по поверхности плетей длинных водорослей. Странно. А ещё более удивительно почти полное отсутствие крупной ряби на поверхности. Да и падающие капли дождя странно подскакивают, словно подпрыгивая от упругой поверхности, падая ещё раз, и медленно растекаются по ней. Вырвав ближайшую камышину, ткнул её в странную плотную воду. Та вошла в неё с заметным сопротивлением. Да и мне стоять на ровной глади вполне комфортно, мой вес распределяется по большой площади поверхности, и она его легко держит без постоянных попыток спихнуть в сторону, как происходит на обычной воде. Потому стоять на воде без постоянного движения даже с моими приспособлениями на ногах совершенно невозможно. Только бежать или быстро идти. И если меня не обманывают чувства — то подомной раскинулась весьма редкая в Зоне аномалия «холодец». Изредка возникает в больших лужах, озерцах, болотах, везде, где скопилось много стоялой воды. На первый взгляд аномалия совершенно безопасна. Вот только любая попавшая в зону её действия органика со временем превратится в тот самый прозрачный холодец. И завязнуть в большой аномалии легче лёгкого. К примеру, сюда можно добраться на лодке. Но едва лодка заплывёт в круг, казалось бы — открытой воды, как сразу крепко завязнет. Пассажирам придётся выбираться вплавь... мгновенно завязнув в «холодце». Их дальнейшие перспективы крайне печальны. Перейти через аномалию можно по передвигаемому настилу из жердей или досок, её поверхность выдержит вес тела взрослого человека. Ну а мне совсем просто ходить по ней как по твёрдой поверхности берега. «Так, пора бы проверить аномалию на урожайность...» — с этой мыслью достал и включил «Велес». Его экран быстро заполнился множественными отметками слабых артефактов. Проявив ближайший, аккуратно подцепил палочкой и поднял руками крупный пузырь, плававший в аномальном желе у самой поверхности. Из вырванного из родной стихии пузыря стала быстро вытекать тоненькой вернувшая свои обычные свойства вода, оставляя мне лишь отливающую радужными красками невесомую пустую оболочку. Оболочка постепенно сжималась, образовав упругий на ощупь шарик пяти сантиметров диаметром. Таких порождений Зоны мне пока не встречалось, но я хорошо знал, как они называются, ибо давно мечтал приобрести подобный артефакт. Выглядел он как мыльный пузырь и назывался соответственно «пузырём». Каких-либо особых собственных свойств он не имел. Безопасен, инертен и тому подобное. Но пытливым сталкерам удалось определить, что если в «пузырь» впихнуть какой-либо другой артефакт и поместить его на пояс, то немного усилится его позитивное воздействие на организм носителя. И главное — без особого риска можно размещать на поясе несколько одинаковых артефактов в оболочках из «пузырей». Проверяли до четырёх идентичных, больше уже «пузырей» размещать вместе нельзя, они начинают сливаться, выпихивая из себя вмещённое ранее содержимое. Мне часто приходится переносить в инвентаре тяжелые грузы, представляю, сколько удастся утащить с четырьмя «золотыми рыбками» на поясе. Ещё «пузыри» использовались в создании различных изделий из артефактов, позволяя совмещать принципиально несовместимое. В силу всего вышеперечисленного, считались весьма дефицитными и чрезвычайно дорогими. Мне же несказанно повезло с болотом. Первая находка резко подняла настроение. Я позабыл про дождь, противный ветер, про промокшую одежду и заодно про разумную осторожность. За три часа непрерывной «рыбалки» я выловил из аномалии пятьдесят четыре «пузыря», складывая по четыре штуки в один шарообразный контейнер. Аномалия в болоте старая, урожай созрел в ней давно. Посмотрю, сколько народится нового после очередного выброса.