Воля. Пятая тропа - [43]

— Все равно, пока наша ближайшая задача накормить людей. А дальше видно будет! — гнул свое Кемур.

— И это так, — согласился полководец.

— Проблема в рабах, — наконец подключился к разговору медлительный Койчу.

— Невозможно заставить владельцев освободить зависимых людей, — встрепенулся Кулчу из Трикулана, прибывший с Атаджоком. У него у самого было около полутора десятка холопов. — Особенно сейчас, когда это почти единственное имущество, что у них осталось.

При слове «имущество» едва заметная гримаса отвращения промелькнула на лицах миллетцев, что не ускользнуло от внимательного взгляда Атаджока.

— Даже если все подневольные люди будут освобождены, — Тебед приложил все усилия, чтобы не сделать ударения на слове «люди» — Миллет не для них. Вы же знаете, что мы не принимаем бывших рабов.

— Но у вас есть несколько десятков холопских детей. — возразил Кулчу.

— Их родители холопы. К тому же с раннего детства они оторваны от родственников. — уточнил Каиш.

— Какая разница — они родились несвободными. — поддержал Кулчу Ериш.

— Разница есть. Новорожденные свободны. Это потом из них вырастят господ и рабов, праведников и подонков, целителей и палачей, созидателей и разрушителей. Поколение, познавшее неволю, может выпестовать только рабов. Именно поэтому мы режем корни этим детям. — в голосе Тебеда послышались стальные нотки.

— Даже не знаю, что более жестоко. Изредка наказывать рабов, или разлучать родителей с детьми. — Кулчу, казалось удивила яростная отповедь кузнеца.

— Братья мои! Я бы сказал, что мы ушли в сторону от цели нашей встречи. Но, видят небеса, даже мы, собравшиеся здесь несколько человек не можем найти общего языка. А ведь мы пришли сюда договариваться! — Атаджок побарабанил пальцами по лакированной поверхности массивного дубового стола. — Чего тогда ожидать от десятков тысяч непонимающих друг друга людей? Думаю, есть только один выход — разделиться. Только надо решить, как это сделать и как потом собрать народ в единое целое.

— Джин уже выпущен из бутылки, — решил втавить свое слово Агач, — В Миллете невольники узнали, что можно жить без рабства. Захотят они вновь в неволю? А их хозяева нечем удержать их. Начнись резня между ними — омут засосет всех. Путь один — скорейший исход рабов и их хозяев!

— Я хочу стазу уточнить один вопрос, — Атаджок был задумчив, — Миллет свожет одолеть ксауров?

Тебед, которому адресовался вопрос некоторое время молчал, и, когда молчание уже начало тяготить присутствующих, начал отвечать, тщательно подбирая слова.

— Миллет может выиграть несколько схваток. Но проиграет войну. Мы имеем огромное преимущество в оружии. Но нас очень мало. Мы не можем позволить себе терять людей. Потеря тысячи людей для ассонов — катастрофа. Сотня тысяч для Ксаура — капля в море. Нет! Война для нас неприемлема!

— Но, без предательствао Шатимана, мы бы разбили врага, а Таузер остался бы свободен. — выразил сомнение в словах товарища Кемер.

— Тебед прав, — старый вояка отрицательно покачал головой. — Эту битву я выиграл бы, как и многие другие. Но итог нас ждал такой же. Но, ксауры допустили большую ошибку: они открыто напали. Им следовало перекрыть все наши торговые пути и через пару лет блокады мы сами попросились бы в Ксаур. А так ассоны всегда могут заявить, что земля захвачена силой. Может чуть дольше, зато навсегда.

— И все потому, что правая рука не ведала, что творит левая. Таузер и Утад уже много лет делят ассонов надвое, — Кулчу с некоторым упреком смотрел на сидящих напротив миллетцев, — Случись блокада, старый Таузер остался бы один на один с громадным зверем.

— А разве зукхурцы попросили бы о помощи? — вспыхнул более молодой Кемур.

— Родные не ждут просьбы, они приходят на помощь сами.

— Такую помощь Джут счел бы вмешательством в свои дела. А потом вместе с ксаурами начать интригу против нас!

Тебед с Атаджоком встали, прерывая начавшуюся перепалку. Оба спорщика раскраснелись и бросали на друг друга яростные взгляды. Тем не менее, они подчинились авторитету старших.

— Все сказанное — правда. Вы оба правы. К сожалению. А самое печальное, что Таузера давно нет. Есть миллетцы, есть зукхурцы, трикуланцы и другие. Но, хочу чтобы наши братья сразу уяснили: при блокаде Таузера проку от нас было бы мало. Миллет едва сводит концы с концами. Причем давно.

Спутники Атаджока с интересом обернулись к Тебеду. Новость их удивила.

— Принято считать, что Миллет купается в роскоши. Мы и сами заинтересованы, чтобы люди думали так. Но уже давно наши расходы намного больше доходов. Наши товары и даже доходы от рынка не могут закрыть прореху. Десятки тысяч строителей огромного города, металлурги, рудокопы, и многие многие — всех надо накормить, одеть, обучить. Учтите, что все продовольствие Миллет покупает, как и многое другое.

— Знай Джут все это раньше… — усмехнулся Атаджок, — Как же вы умудрялись столько времени жить за чужой счет да так, что об этом даже Джут не догадывался?

— Миллет запретил хождение на рынке золота и любых денег кроме своих бумажных. Поначалу это мало кому нравилось. Но, как вы знаете, постепенно торговцы привыкли, а затем хождение наших денег началось далеко за пределами Миллета. В самых дальних странах купцы предпочитают расчитываются именно ими. Это удобно, быстро. Кроме того, нет нужды терять деньги и время у менял. А наши меры весов и длин, которые тоже получили широкое распространение оказались здесь очень кстати. Все ближайшие народы постепенно перенимают их.