Волшебство на троих - [35]

- Пойдем, Нааль. Она выдаст себя. Просто не может не выдать. Магам такого уровня трудно долго скрывать свою силу.

Глава 5.

Мое сегодняшнее настроение разительным образом отличалось от вчерашнего. Ален жив. Жив и в данный момент недоступен Нааль. Уверенность в этом факте твердо поселилась во мне, выгнала хандру и сомнения, возродила спокойную настойчивость в желании добиться своей цели и затеплила крохотный огонек нетерпения. Аленар, разумеется, еще утром уловил изменение моих эмоций и молчаливо одобрил его, выяснив причину. Правда, чуть позже, перед самым отлетом, отвел меня в сторону и вполголоса предупредил:

- Только не впадай в другую крайность. Лихорадочное нетерпение настолько же плохо, как и меланхоличная тоска. И в том, и в другом случае существует опасность, что в критический момент ты не сможешь принять верное решение. И не надо демонстрировать оскорбленное возмущение. Это просто дружеский совет.

- Спасибо, - язвительно пробурчала я.

- Всегда пожалуйста. Да, вот что еще: не посылай Ремару вестника.

Я не смогла скрыть удивления. Нет, не по поводу того, откуда вампир узнал – это как раз очевидно.

- Почему? Ты считаешь, Ремару не стоит знать о случившемся в Школе?

- Для начала я хочу напомнить, что, получив вестника, можно определить как автора послания, так и место отправления. Ты должна знать это лучше меня.

Действительно, это довольно несложно сделать. Но, в конце концов, Ремар и так догадается, от кого пришло сообщение.

- Элька, Ремар – князь Белогорья. У него есть обязанности, одной из которых является прием делегаций сопредельных государств. Ты можешь гарантировать, что в момент получения вестника Ремар не будет беседовать с Мораввеном? Или любым другим рыцарем Ордена? Дальше объяснять?

- Нет, - вздохнула я. – Все понятно.

- Вообще-то мне кажется, что Рейф сам свяжется с Ремаром. Он явно предусмотрел все заранее. Или я не прав?

- Прав, - согласилась я. – Директор воспользовался заклинанием Крэнна-Шейвиза, которое плетется не меньше часа и потом в нужный момент активируется. Сама по себе формула невероятно сложная и подвластна Магистрам не ниже первой ступени. Сначала Крэнн создал формулу, позволяющую перевоплотиться в птицу. Но без посторонней помощи он не смог вернуться в человеческий облик и вынужден был пару лет провести, питаясь падалью. Поэтому Шейвиз добавил в заклинание временной компонент – то есть оно будет действовать неделю, - что усложнило и без того зубодробительное выражение. И еще оно очень дорого обходится воспользовавшемуся заклятием магу.

- Да, я помню про год жизни… - сумрачно произнес Аленар, внимательно выслушавший мою небольшую лекцию по истории магии. – Это действительно так?

- По разному… В зависимости от множества факторов. Но в среднем жизнь мага сокращается именно на такой срок.

- Зато теперь он в безопасности. И мы пока, - Аленар подчеркнул последнее слово, - тоже.

- И если не совершать необдуманных поступков, и дальше так и будет продолжаться, - закончила я его мысль.

- Именно, - улыбнулся вампир, заканчивая нравоучительную беседу.

Второй день полета неторопливо приближался к концу. Грифоны, размеренно взмахивая крыльями, подлетали к предгорьям Дагар-рона. На дневке Аленар сообщил, что, по его прикидкам, в воздухе осталось провести часов пять-шесть, и мы вполне успеем приехать в Морийск до закрытия городских ворот. Четыре из них уже истекли, так что еще немного – и придется прощаться с Бэрном. Однако до сего грустного и одновременно ожидаемого события еще предстояло пережить полет сквозь низкую облачность. До сих пор нам удавалось миновать подобное испытание – грифоны ибо проскальзывали под тучами, либо находили промежуток в скалах. На сей раз ни тот, ни другой вариант нам не подходил. Горы стояли сплошной стеной без малейшего признака ущелья, способного вместить в себя грифона с расправленными крыльями, а облака, набухшие непролитым дождем, казалось, вот-вот коснутся нижним краем земли.

«Похоже, сейчас мы получим новые незабываемые впечатления», - мысленно сообщил мне Лежек. Мы еще утром настроились на чтение мыслей друг друга. Заклинание несложное, если маг не закрывается специально, а лететь стало значительно веселее. Спать в воздухе не рекомендовалось, в одиночку бороться с дремотой, вызываемой равномерным покачиванием тела Бэрна и однообразным пейзажем, довольно сложно, а разговаривать обычным способом не получалось.

«Лучше бы обойтись без них, - посетовала я. – Но, кажется, ничего не поделаешь… Ой!»

Открытых участков кожи – рук, лица, кончиков ушей – коснулось что-то влажное и холодное. Мы влетели в гхырову тучу, оказавшись словно в густом белесом тумане. Оставалось только надеяться, что Бэрн умеет ориентироваться в непрозрачной мгле, потому что лично я с трудом различала кончики пальцев на вытянутой руке.

«Элька, ты как?»

«Нормально. Только холодно и мерзко».

«А мне нравится!» - В мыслях Лежека явственно слышалось бесшабашное веселье.

«Конечно, это же твоя стихия, - фыркнула я. – Наслаждайся. А я буду мечтать о небольшом, жарком, согревающем костерке.»

Шутки шутками, но я на самом деле замерзала. Скорость грифона если и уменьшилась, то ненамного, и ледяной воздух, почти полностью состоявший из воды, с силой бил в лицо, вымывая последние остатки тепла. Плохо сгибающимися пальцами я завязала под подбородком тесемки капюшона и натянула перчатки, теперь понимая, зачем Ремар сунул их мне в карман. Но все это не очень спасло ситуацию. Холод пробирался под полностью застегнутую куртку, вызывая мелкую противную дрожь в теле. Еще немного – и у меня застучали бы зубы. В попытке согреться я приникла к спине Бэрна, обхватив его шею руками, и зарылась носом в жесткую короткую шерсть. Стало намного лучше. Ветер проносился уже где-то за спиной, а от мощного тела грифона исходило уютное тепло. В таком положении мне практически ничего не было видно. Но густой туман все равно не позволял наблюдать за происходящим, так что и горевать об упущенных возможностях не стоило. Я, закрыв глаза, расслабилась, слушая мерное сердцебиение грифона. И, кажется, все-таки задремала.