Волшебство - это сказка. И только! - [41]

«Как же мне не хватает тебя, Ремус! — думала я. — А ты сейчас носишься по лесу…»

В отчаянии я бросила палочку в самый центр молочной пелены, и барьер незамедлительно отбросил ее с сильным треском. И тут мне в голову пришла неожиданная идея. Откатив ногой волшебную палочку к стене, чтобы никто не смог на нее наступить, я на всякий случай скинула мантию с вышитой эмблемой Хогвартса и медленно прошла сквозь барьер. В этот раз уже ничто меня не остановило.

С новыми силами я ринулась вверх по лестнице. И когда выбежала на открытую площадку, то оторопела от неожиданности. Такая высота! Небо казалось можно достать рукой, между тучами мерцали крупные звезды, ночной ветер приятно обдувал пламенеющее лицо и развивал мои растрепавшиеся волосы.

— Блэк! — позвала я. — Сириус, где ты?

— Кто это здесь? — раздался хриплый голос.

И тут из–за тучи вышла полная луна! Ночная небесная владычица осветила все вокруг. Такая огромная, она смотрела прямо на меня, царственная и невозмутимая. От ее света трудно было оторваться…

— Ведьма Банши? — раздался рядом удивленный голос Блэка. — Вот уж кого не собирался видеть перед смертью, так это привидение!

Я подошла ближе и оглядела решетчатую дверь камеры.

— Может попробовать сбить камнем, — не обращая внимание на иронию Сириуса, предложила я, рассматривая огромный замок.

— Запечатано сильнейшей магией, — отрицательно покачал головой он, подходя ближе. Палочка есть? Я знаю кое–что из таких заклинаний, можно попробовать…

— Палочки нет. Мне пришлось оставить ее внизу, там защитный барьер от волшебства, — в отличие от Блэка я не очень расстраивалась, зная, что скоро должны появиться Гарри и Гермиона.

— Магический барьер? — удивился он. — Но, как же ты смогла его пройти? Ни один волшебник не …

— Я не волшебница, — перебила я его, и, недолго думая, добавила: — вы называете нас маглами!

Брови Блэка вскинулись, глаза округлились, но чувство юмора было неизменно:

— Магла … Банши … в Хогвартсе?! Какие еще сюрпризы ожидают меня сегодня?

— Я точно не последний! — улыбнулась я в ответ.

Сириус внимательно рассматривал меня в ярком лунном свете:

— И зачем же ты здесь?

— Поговорить.

— Разговоры под луной с беглым каторжником — это весьма романтично, — усмехнулся он. — И о чем будем беседовать?

— О твоем легкомыслие и безрассудстве! — выпалила я.

— Лестные характеристики, — на лице его играла улыбка, но в глазах чернели безысходность и отчаяние.

Я прильнула к решетке, разделяющей нас, и тихо заговорила:

— Блэк, я заклинаю тебя быть благоразумным! Не лезь на рожон, не ищи неприятностей и приключений. Ты должен сохранить себя …, сохранить для Гарри. Ведь ты для него единственный родной человек.

Блэк внимательно смотрел на меня, не решаясь прервать мой эмоциональный монолог.

— Знаю, как тебе постыло возвращаться в родовое гнездо Блэков, но боюсь, что сейчас это единственное безопасное место для тебя. Дамблдор поставит защиту, и твой дом не найдут ни маглы, ни маги. Если ты будешь его покидать как можно реже, то … — произнесла я в отчаянии, злясь на себя за то, что ничего не могу поменять в судьбе этих людей.

— Странно, — проговорил сиплым голосом Сириус. — Странно, что ты говоришь обо мне в будущем.

Ты, наверное, забыла — с минуту на минуту за мной придут дементоры!

— Дементоры вернуться сегодня ни с чем! Впрочем, и Фадж с Макнейром тоже! — я просунула руку сквозь прутья и провела пальцами по волосам Сириуса.

— Кто ты? — он крепко сжал мою руку в своих ладонях.

— Здесь меня знают, как миссис Черри, — улыбнулась я. — Прощайте, мистер Блэк приятно было с Вами познакомиться. Мне пора. Берегите себя.

Когда я уже начала спускаться, до меня донесся насмешливый крик:

— Не думал, что когда–нибудь буду завидовать Люпину!

Глава 24. Подружка для Плаксы Миртл

Снейп был в ярости. А Фадж и Макнейр так раздосадованы, что покинули школу, не попрощавшись даже с директором. Гарри и Гермиона были счастливы. Это было написано на их лицах «крупными буквами», что еще больше злило Снейпа.

Дементоров отправили обратно в Азкабан. И на следующий день к обеду Гарри, Рон и Гермиона покинули больничную палату.

В Большом зале было чрезвычайно шумно. Экзамены закончились, близился отъезд, все пребывали в радостном возбуждении. Я подошла к столу Гриффиндора. Рон, держа в руках сразу две куриные ножки, с аппетитом жевал и что–то увлеченно рассказывал Фрэду и Джорджу, Гермиона читала свежий выпуск «Ежедневного пророка», довольно улыбаясь и время от времени повторяя: «Еще бы!». А Гарри, молча, смотрел в пустую тарелку, погруженный в свои, видимо, не радостные мысли.

— Какой замечательный день! — я подошла ближе к Гарри. — Я обязательно расскажу профессору Люпину о твоем патронусе, — почти шепнула я ему на ухо.

Гарри вынырнул из своих воспоминаний и удивленно поднял на меня глаза.

— Он очень будет тобой гордиться, ты без сомнения его лучший ученик! — я улыбнулась, представляя довольную улыбку Ремуса. — Не грусти! Все могло быть еще хуже… Зато благодаря тебе прошедшей ночью все четверо мародеров, как прежде, были вместе в Запретном лесу. Вот это дорогого стоит!

Гарри растерянно переглянулся с Гермионой, которая во все глаза смотрела на меня поверх газеты. Даже близнецы навострили уши, уловив знакомое слово.