Волшебный вкус любви - [2]

— Я на работу… — пробормотала я, спускаясь еще на одну ступень. — Меня пригласил Алексей Аркадьевич… На стажировку…

— Тогда вам — через черный ход, — отчеканил тип, указывая в сторону ажурной металлической калитки. — И советую поторопиться, уже без десяти восемь. А вам еще переодеться.

Я послушно затрусила к калитке, потом бегом преодолела крохотный сад, приютившийся между стенами зданий, и толкнула металлическую дверь, возле которой стоял железный мусорный бак.

Внутри было темно, и я пошла на ощупь, вытянув перед собой руки. Внезапно сбоку открылась дверь, и оттуда пулей вылетел человек в белой рубашке и поварском колпаке. Мы чуть не столкнулись — я успела отскочить, а человек промчался мимо и нырнул в другую дверь. Солнечный свет лег золотистым пятном на стену, а потом опять стало темно.

Я нашарила дверную ручку и вошла в ту комнату, откуда вышел мужчина. Здесь двумя рядами стояли запертые на замки шкафчики, на некоторых валялись брошенные впопыхах куртки и блузки.

У меня еще не было шкафчика, поэтому я торопливо стянула кофту и достала из чехла заветную рубашку. Быстро переодевшись, я вышла в темный коридор, так же на ощупь нашла другую дверную ручку, повернула — и оказалась в огромном холле, залитый солнцем, арочные окна, невесомые занавески — это был он!.. ресторан со звездами Мишлен!.. Даже коридор производил впечатление неслыханной роскоши. Это был совершенно другой мир, отличный от моего, и теперь мне выпала удача приобщиться к нему.

Поднявшись по лестнице, я оказалась лицом к лицу перед шеренгой мужчин и женщин, одетых в белые рубашки. Их было человек двадцать, и они стояли, как солдаты — по одной линии, сосредоточенные, серьезные. Все — в головных уборах, в поварских колпаках или банданах, и все повернулись в мою сторону, когда я появилась.

— Здравствуйте, — сказала я, и мой голос подхватило веселое эхо. — Я стажер…

— Стажеры — в самый конец! — зашипел на меня высокий худощавый мужчина, смуглый до черноты. — Быстро! Уже почти восемь!

Я метнулась в конец шеренги и застыла, как остальные. Прошла минута, другая, а мы все стояли, молча и не шевелясь. У меня затекли ноги, и я потопталась на месте, оглядываясь, чтобы полюбоваться на потолки с лепниной. У кого-то запиликал мобильник, и спустя секунду раздалось:

— Шеф задерживается!

Эти слова оказались сродни команде «вольно». В коридоре сразу стало шумно, люди задвигались, заговорили, кто-то достал из кармана передника бутылку с водой.

Стоявшая справа от меня девушка — хрупкая и хорошенькая, как фарфоровая статуэтка, вытащила банку апельсинового сока с соломинкой и спросила, глядя на меня голубыми, словно нарисованными глазами:

— Ты тоже на стажировку? — она сунула соломинку в рот, и подняла брови, глядя на меня вопросительно.

Я кивнула, глазея по сторонам. Все происходящее казалось мне нереальным. Шикарное место, люди совсем другого круга и уровня, чем тот, к которому я привыкла… Все равно, что взлететь, если раньше только ползал.

— Почему опоздала? — сердито спросил смуглый мужчина, подходя к нам.

— Сказали прийти к восьми, — ответила я, робея перед его напором.

— К восьми — это значит, опоздала! — повысил голос смуглый. — Построение в семь сорок пять. Если хочешь здесь работать — спи поменьше.

Он нахмурился и пробормотал что-то непонятное сквозь зубы — как будто выругался на странном языке — слова понятны, а смысл ускользал.

— Я — Ирина, — голубоглазая кукла протянула мне маленькую крепкую ладошку, с причмокиванием выпуская соломинку из розовых губ. — А тот, что орал — Петар, с ним лучше не спорить. А ты почему без косынки?

Спохватившись, я вытащила из сумочки белую косынку и повязала на голову.

— Он строгий, — кивнула я в сторону смуглого Петара.

— Он ворчун, — дернула плечиком Ирина и улыбнулась. — Но лучше бы тебе не опаздывать. Три опоздания — и будешь уволена.

— Мне ничего об этом не говорили, — призналась я.

— А никто и не обязан ничего рассказывать, — встрял в разговор парень, стоявший сразу за Ириной. Он был круглолицый, немного курносый и глядя на него сразу вспоминались персонажи русских сказок — Ванюшка-дурачок и Матюша Пепельной. — Тут тебе не поварской колледж, тут тебя никто ничему учить не станет, если сама не научишься. Я — Матвей, кстати.

— Даша, — неловко представилась я.

Ух ты! И правда — Матюша! Мне захотелось немного посмеяться — то ли оттого, что угадала имя стажера, то ли оттого, что мечта сбылась.

— Внимание! — крикнул Петар. — Шеф подъехал!

Сразу же воцарилась гробовая тишина, бутылки с водой и баночки с соком исчезли, как по волшебству. Я застыла вместе со всеми, но когда справа раздались шаги, не удержалась и скосила глаза, чуть подавшись вперед.

Мама дорогая! Это был сам Богосавец! Мне стало трудно дышать, а сердце пропустило пару ударов, а потом заколотилось, как бешеное.

Душан Богосавец — шеф-повар, звезда экрана и кумир домохозяек — шел вдоль шеренги, внимательно осматривая персонал. На Богосавеце была белая рубашка — без единой складочки, с крохотным циферблатом в петлице воротника. Простота, элегантность — с ума сойти!.. Я следила за ним взглядом почти со священным восторгом, а шеф чуть хмурился и бросал короткие сухие фразы: