Волшебный мертвец - [28]

После этого царь построил новый дворец с большой оградой и поместил там свою новую супругу, дав ей имя Энгэтю-Наран («Цветистое солнце»). Тогда супруга царя простого происхождения, видя себя оставленной и униженной, почувствовала злобу против новой царицы и все обдумывала, как бы погубить Энгэтю-Наран. Однажды она призвала к себе танцовщицу и певицу девицу Ямаканди и наказала ей следующее: «Ты ведь каждый день бываешь у царя и танцуешь для его забавы. Так ты доложи царю о том, что хотела бы повидать царицу Энгэтю-Наран. Что ответит тебе царь, ты сообщишь мне».

Девица Ямаканди явилась к царю и, проплясав для него и показав разные игры, попросила его разрешения повидаться с царицей Энгэтю-Наран. Царь вначале не позволил, но, когда та стала опять и опять просить его, дал, наконец, согласие, говоря: «Можешь повидать ее, но только в том случае, если пойдешь одна». Ямаканди отправилась к новой царице, танцевала и пела для нее и, когда они вели беседу о том и сем, ловко и хитро наговорила ей разных вещей. Вернувшись, она рассказала подробно обо всем царице низкого происхождения. Царица низкого происхождения дала тогда Ямаканди разные мерзостные снадобья и отправила ее, с тем чтобы та устроила у Энгэтю-Наран воскурения, распространяющие заразу. Ямаканди устроила все, как ей было приказано, но царице не приключилось никакого вреда. Когда царица низкого происхождения узнала о происшедшем, она сказала Ямаканди: «Раз ее невозможно осквернить и заразить, то у нее есть какой-нибудь талисман-хранитель. Постарайся непременно его увидеть и приходи, скажи мне!» Ямаканди отправилась опять к Энгэтю-Наран и обратилась к ней с такими словами: «Благородная царица, у тебя, ведь, есть талисман-хранитель; покажи мне его». — «Нет, у меня нет такой вещи», — ответила ей царица. Тогда Ямаканди принялась просить и умолять, и Энгэтю-Наран, не зная, что делать, преступила наказ отца-отшельника и показала свои хрустальные четки. Ямаканди тотчас схватила их, приложила к своей голове, надела на шею, прижала к своей груди; сосчитав и ощупав все части четок, она отдала их царице. Когда же она, вернувшись, рассказала о талисмане-хранителе царице низкого происхождения, та забеспокоилась о том, каким бы образом добыть его. Ямаканди отправилась тогда на торжище и достала там четки, совершенно похожие на те, которые она видела у Энгэтю-Наран. Затем она явилась к молодой царице и стала забавлять ее плясками и пением, после чего обратилась к царице: «Этой ночью я видела прекрасный сон; произошло это в силу того, что я надевала на себя ваш хранительный талисман. Теперь разрешите мне надеть его еще раз, я ведь никому не покажу его». Энгэтю-Наран достала свои хрустальные четки и подала их Ямаканди. Та положила четки себе на голову, затем приложила к обеим щекам, к горлу и засунув за пазуху, прижала их к сердцу; вытащила она уже раньше приготовленные другие четки и, пересчитав, передала их царице. Царица же, ничего не зная, положила их обратно на место. На следующий день, когда Ямаканди поставила свои курения, царица Энгэтю-Наран одурманилась и пролежала в обмороке до восхода солнца. После этого, так как при ней не было хранительного талисмана и она была осквернена, глаза ее стали слепы, уши глухи, и даже ум царя помутился от осквернения. Затем, воспользовавшись случаем, Ямаканди убила могучего царского слона, отрубила ему голову и положила ее около дверей новой царицы, а кровью вымазала ее рот. На следующий день, когда встало солнце, царь проснулся ото сна, вышел и увидел убитого слона. Войдя к Энгэтю-Наран и увидев кровь на ее губах, он подумал: «Я нашел ее в горах, в лесу. Ведь она — дьяволица! Убила моего слона, дорогого мне, как собственное сердце! Теперь я должен ее убить!» Подумав так, он взмахнул своим мечом.

1. У этого царя был попугай, который мог говорить, как человек. Попугай в тот миг подлетел к царю и сказал ему: «Царь, всякое дело делай с пониманием, а если будешь поступать, не зная, не ведая, то окажешься похожим на пастуха в притче „О пастухе и вороне“». — «Что это за притча, говори!» — сказал царь и опустил свой меч. Попугай начал тогда свой рассказ: «Царь, слушай хорошенько! В давнее, прошлое время жил-был один человек, карауливший буйволиц. Раз он потерял несколько своих буйволиц, пошел их искать; найти их не мог, а зашел в пустыню, где в сильный зной не мог найти воды. Вдруг он заметил, что с ветвей сандалового дерева, росшего на верху одной скалы, бежит вода. Он сложил тогда древесный лист, набрал в него воды и готовился уже выпить, как вдруг подлетел ворон, ударил крыльями и пролил воду. Три раза тот человек набирал воду, и всякий раз ворон тотчас же, ударяя крылом, расплескивал его воду. Тогда тот пастух взял палку, набрал опять воды и, когда ворон снова подлетел к нему, чтобы расплескать воду, ударил его палкой и убил. После этого, когда он взобрался на скалу, оказалось, что огромная ядовитая змея, ища прохлады от зноя, обвила сандаловое дерево; голова змеи пряталась на макушке дерева среди листьев, а из хвоста капала отравленная вода. «Я убил такого благодетельного ворона!» — воскликнул тогда тот пастух. О царь! Твой поступок окажется похожим на его». Царь тогда приказал убрать труп слона и очистить дворец. После этого проснулась и Энгэтю-Наран.