Волшебный козел - [2]

Богатый фольклор вьетов, включающий в себя сказки и легенды, предания и народные баллады, исторические песни и казао (короткие песни, похожие на русские частушки), начали записывать давно. Первые записи вьетского повествовательного фольклора, которые дошли до нас, были сделаны в первые века нашей эры, когда Вьетнам находился в вассальной зависимости от Китая. Фольклорные сюжеты, предания заносились и во вьетнамские хроники, которые велись с X в., — летописцы видели в образцах устного народного творчества достоверный исторический материал. В XIV–XV вв., когда Вьетнам, устояв перед монгольским нашествием, вел борьбу против посягательств китайской империи, появились две книги, содержащие повествования, которые восходят к вьетнамским мифам, легендам и сказкам: «Собрание чудес и таинств земли Вьет» (XIV в.) и «Дивные повествования земли Линьнам» (XV в.). В XVI в. писатель Нгуен Зы обработал несколько сказок и наряду со своими «новеллами о необычайном» поместил в «Пространных записях рассказов об удивительном»[1]. На рубеже XVII–XVIII вв. неизвестный поэт использовал сказочные и другие фольклорные мотивы при создании историко-эпической поэмы «Киша Небесного Юга», национальной эпопеи, самого объемистого произведения вьетнамской поэзии, насчитывающего более восьми тысяч строк. В XVIII — начале XIX в. сказочные сюжеты широко входят в поэзию и пользуются большой популярностью. При этом фольклор живет как бы двойной жизнью — в книгах и в устном исполнении.

В настоящее время фольклористике во Вьетнаме уделяется достаточно много внимания. Сбором и изданием фольклора занимаются не только специалисты-ученые и любители, не только писатели, но и целые организации — Институт литературы Вьетнама и Общество фольклора и народного искусства Вьетнама, учредительный съезд которого состоялся в Ханое в ноябре месяце 1966 г., несмотря на все сложности и трудности военного времени.

В Советском Союзе, кроме отдельных публикаций в журналах, выходило несколько сборников вьетнамского фольклора — это прежде всего «Сказки и легенды Вьетнама» (М., Гослитиздат, 1958) и «Сказки народов Вьетнама» (М., «Наука», 1970), «Сказания вьетнамских гор» (М., ИХЛ, 1970), а также сборники авторских сказок и обработанных писателями легенд: Хоа Май. «Вьетнамские легенды» (М., 1958), «Вьетнамские сказки» (То Хоай, Нгуен Динь Тхи и Ву Ту Нам. М., «Худож. лит.», 1965).

В настоящем сборнике публикуется около восьмидесяти сказок, помещенных в тринадцати разделах, представляющих фольклор народов и народностей, населяющих современный Вьетнам.

Наиболее представителен раздел сказок вьетов, имеющих богатые фольклорные традиции. Сюжеты многих сказок вьетов о животных имеют значительное сходство с сюжетами сказок, бытующих среди национальных меньшинств Вьетнама. Хитроумный заяц — излюбленный персонаж сказок у всех народов. Более того, большой цикл сказок о хитроумном зайце необычайно популярен у кхмеров Южного Вьетнама и Камбоджи; заяц является любимым героем и малайских и бирманских сказок.

Во многих сказках вьетов проявляется весьма характерная тенденция: волшебные сказки как бы сближаются со сказками бытовыми. Так, в сказке «Трое умельцев», широко распространенной в фольклоре народов Европы и Азии (родиной ее можно считать Индию, где запись сказки зафиксирована в собрании древнеиндийских повествований «Двадцать пять рассказов Веталы»), зятем выбирают простого парня, хорошо знающего ремесло, а не «доблестного мужа», как это было ранее в сказках древнеиндийского фольклора. Вьетнамская сказка выдвигает народный идеал искусного труженика, а не знатного воина. Вот так же, несмотря на все атрибуты волшебной сказки, бытовыми историями воспринимаются сказки, где герой относится к специфическому для средневекового Вьетнама социальному сословию «образованных мужей», чиновников-бюрократов, школяров и ученых-книжников конфуцианского толка. Обедневшие представители этого образованного сословия жили обычно в деревнях, учительствовали и врачевали.

Во многих волшебных сказках вьетов древний фантастический сюжет теряет свой изначальный смысл, опрощается и становится прозаической былью, в которой превозносится трудолюбие и честность, высмеивается нудность и корыстолюбие, зависть и невежество.

Героям волшебных сказок покровительствуют обычно небожители, а также Будда, ничего общего не имеющий с аскетом Шакьямуни из буддийской религии. Вместо того чтобы отрешиться от всего земного, сказочный Будда живо интересуется людскими делами, проявляя завидный оптимизм и чувство юмора. Да и внешний облик его вовсе не схож с храмовыми изображениями. Он предстает перед сказочным героем в образе опрятного, седобородого старца. Характерное для Вьетнама сосуществование конфуцианского и буддийского вероучений с даосизмом и местными культами отражается в определенной мере и в сказках. Даосский монах-отшельник и Будда творят чудеса на земле с равным успехом, помогая герою-бедняку, восстанавливая попранную справедливость.

Волшебная сказка вьетов создала выдающиеся героические образы, — это прежде всего Тхать Сань, персонаж одноименной сказки. При этом он сочетает в себе отвагу эпического богатыря, избавляющего людей от чудищ, и трудолюбие простого работника, попавшего в кабалу к своему коварному «побратиму», который стремится сам воспользоваться плодами подвигов героя.