Волшебный коридор - [64]

– На острове и в самом деле есть магия? – спросил Гранди у ближайшего дерева. Дерево что-то прошуршало.

– Дерево говорит, что теперь – да! – сообщил Гранди.

Дор извлек солнечный камень. Тот снова ярко вспыхнул.

– Магия вернулась, но как-то слишком быстро. Это странно, – удивилась Айрин. – Мой отец рассказывал, что граница между неволшебной землей и Ксанфом чрезвычайно устойчива. Он не верит, что эта граница когда-нибудь сдвигалась.

– Этот остров волшебный, – повторил Арнольд. – А исчезновение вашей волшебной силы можно объяснить тем, что вы попали в область колебаний, оставшихся после вчерашней бури.

– Может, и так, – пожал плечами Дор. – На то оно и волшебство, чтобы с ним происходили разные чудеса.

И вдруг лицо архивариуса осенила какая-то догадка: – А если этот злосчастный волшебный компас, который показал на меня, попал в свое время в такое же поле колебаний? Тогда он попросту испорчен и показывает неправильно! Вот вам и разгадка недоразумения!

– Вполне возможно, – согласился Дор, которого давно терзали сомнения. – Если компас неисправен и ты не волшебник, я должен извиниться за доставленные тебе неприятности. Я и сам удивлялся: если ты и в самом деле волшебник, почему о тебе до сих пор никто ничего не знал? Ведь волшебный талант проявляется уже в детстве.

– Компас испорчен, вот тебе и объяснение, – поддакнул Арнольд. – Ну подумай, как я, прожив без магии девяносто лет, мог вдруг превратиться в волшебника?

Значит, Арнольд и в самом деле глубокий старик!

– Что ж, нам пора возвращаться, – вздохнул Дор. – Нам пришлось одолжить плот, и владелец наверняка встревожится, если его долго не будет на месте.

– Не тревожьтесь, – успокоил Арнольд. – Плоты – собственность общины, их может брать любой, кому потребуется. Разумеется, все огорчатся, если плот пропадет или сломается.

Все направились к берегу. Магический фонарь освещал дорогу. Подойдя к берегу, они увидели Загремела. Он изо всех сил сжимал в кулаке обломок скалы. В эту минуту предельной сосредоточенности огр был просто страшен. И тут скала поддалась.

– Великанскому ребенку вернули силенку! – вскричал Загремел, когда скала осыпалась кучей песка.

– Просто все опять стало волшебным, детина ты неотесанная, – презрительно прошуршал песок.

– Волшебство вернулось... только что? – ушам своим не веря, спросил Дор.

– Само собой, – ответил бывший обломок скалы. – Видел, должно быть, как тужились эти мускулы без мозгов. Я уж думал, что он никогда не победит. И тут пришли вы, А с вами появилось волшебство. Вот ведь жалость какая!

– Волшебство пришло... вместе с нами?

– Ты совсем дурак или только прикидываешься? – мрачно осведомился песок. – Ясно ведь было сказано...

– А когда здесь, на острове то есть, вообще появилось волшебство?

– Недавно появилось. Спроси лошадиную задницу. Оно появилось, кстати, вместе с ним.

– Так это обычный обыкновенский остров?

– Конечно. Тут все тихо-мирно, за исключением тех дней, когда появляется этот старый копытоног. Только он приплывает, начинает твориться черт знает что.

– Вот правдочка и начинает выплывать, – пискнул Гранди.

– Но... как такое... полный абсурд! – ошеломленно пробормотал Арнольд.

– Давайте еще раз пройдемся по острову, – предложил Дор. – Гранди, ты пойдешь с архивариусом и будешь по дороге заговаривать с растениями и животными. Будешь спрашивать, когда здесь появилась магия. Остальные разойдутся и будут ждать возвращения Арнольда. Если наша волшебная сила исчезнет с уходом господина архивариуса и вернется с его возвращением...

Арнольду явно было не по себе, но он повиновался. Он усадил голема на спину и довольно бодро затрусил вокруг острова.

Не успел архивариус отойти, начались чудеса, так сказать, в обратную сторону. Солнечный камень снова погас. Дор перестал понимать болтовню неодушевленных предметов. Загремел обессилел. Растения перестали слушаться приказов Айрин. Вскоре кентавр вернулся. Сравнили наблюдения.

– Магия была с нами, то есть со мной и с архивариусом, все время, – сообщил Гранди. – Но моллюски, растения и прочие все в один голос твердили: к ним магия пришла только что, то есть вместе с нами.

– Когда старичок укатился, Загремел рифм лишился, – сердито буркнул огр.

Да, Загремел тоже пострадал. Значит, и его умение говорить стихами зависит от волшебства.

– А я попробовала вырастить в горшочке собачье мыло. Так оно не мылилось и не гавкало, – грустно поведала Айрин. – Зато когда вернулся господин архивариус Арнольд, мыло загавкало так, что пена пошла.

Дор рассказал, что он пережил за эти минуты.

– Что же выходит? А выходит, что наша волшебная сила зависит от присутствия архивариуса. Вы все знаете, что я, Дор, слыву могущественным волшебником. Как же тогда оценить силу Арнольда?

– Это что-то страшно сильное! – воскликнула Айрин. – Волшебник волшебников! Катализатор магии!

– Нет, я всего лишь ученый, скромный архивариус! – в отчаянии крикнул Арнольд. – Эти волшебные фокусы всегда были мне глубоко чужды.

– Но волшебство ходит за тобой по пятам, то есть ты носишь его в себе, – объяснил Дор. – Ты похож на островок магии, частичку Ксанфа в стране, лишенной волшебства. Куда бы ты ни направился, магия тут как тут. Ты настоящий волшебник, и не пытайся отнекиваться.