Волшебный камень - [55]

Закончив этот отчет, Головлев бережно вынул из внутреннего кармана партбилет, вложенный в кожаный футляр, и вытряхнул из футляра на стол четыре камня. Три из них имели строгую форму сорокавосьмигранников, четвертый оказался осколком довольно крупного кристалла. По длине пластинки, отколовшейся когда-то от алмаза, можно было судить, что алмаз был каратов восьми весом. Таких крупных кристаллов на Урале еще не находили.

Варя смотрела на блистающие кристаллы, которые словно впитывали в себя свет и затем излучали его многократно усиленным. Даже девушки, там, на месте, не раз державшие холодный сверкающий камень на ладони, снова сблизили головы, наблюдая за чудесной игрой света в кристаллах. Головлев отошел к двери и выключил электричество. Сначала в комнате была полная темнота, но вот на столе ясно вырисовались кристаллы, словно они сами излучали свет. Это проявилась способность кристаллов вбирать в себя рассеянный свет, как бы мало ни было его вокруг, и снова отдавать уже преломленным и как бы усиленным.

— Кто их нашел? — спросила Варя.

Она невольно залюбовалась кристаллами, хотя только что думала о той тяжелой цене, которую платил за эти камни Сергей. Да и сама она разве не платила за них? Юля ответила за всех.

— Вот этот нашла я, — она отделила самый крупный, четырехкаратный камень, — вот этот и этот — Даша, у нее рука легкая, в один день нашла два алмаза. А пластинку — сам Сергей Николаевич. Мы уже сбрасывали породу со стола, а Сергей Николаевич подошел и говорит: «Это же алмаз!»

Варя с удивлением смотрела на Юлю. Эта девушка с огрубевшим, покрытым темными пятнами лицом, совсем не походила на ту, которая всего два месяца назад изнывала от тоски и рвалась в Москву. Сейчас она казалась строже, много старше своего возраста, умудреннее и, главное, спокойнее. Даша осталась такой же простодушной, может быть, потому, что уже раньше испытала немало невзгод и на ее характере не могли сказаться эти трудные дни. А Юля, впервые узнавшая, что такое непомерный труд, почти подвиг, как будто все время прислушивалась к тому, как в ней растет ясное сознание важности своего дела. От этого она, наверное, и стала такой серьезной, спокойной, внимательной к другим.

Десятки кубометров породы перебрали девушки своими руками и сделали это не летом, когда вода, стекающая со столов на одежду, тут же и высыхает, а зимой, когда камни смерзаются в руках, когда каждое движение пальцев вызывает острую боль. И Варя не могла не сказать.

— Молодцы, девушки, чудо-девушки.

— Не хвалите, а то загордимся, замуж никто не возьмет, — засмеялась Юля Певцова.

И Варя снова отметила про себя, что эти тихие подружки изменились — из гадких утят, как в сказке, выросли лебеди. Пусть лица их измучены, обожжены морозами, пусть руки покрыты мозолями и цыпками, как в детстве, но они стали как будто красивее, сильнее, мужественнее. А чего же добилась она, оставшись здесь?

Она опустила глаза.

За окнами тихо брела ночь, освещенная неистовыми бенгальскими огнями северного сияния. Головлев кашлянул, выразительно глянув на часы, Варя заторопилась:

— Спать, спать, спать!

Под утро, усталая, измученная, она увидела первый осмысленный взгляд Сергея. С бесконечным удивлением он узнал ее. Слабая, похожая на детскую, улыбка тронула его почерневшие от жара губы. Он пошевелил руками, но не смог приподнять их.

— Ты видела их, Варя? — с гордостью спросил он.

— Кого?

— Алмазы!

— Спи, Сережа, тебе надо отдохнуть.

— Дай их мне.

Она не выдержала его просительного взгляда и принесла кристаллы. Он долго держал их в руке, словно холод камня умалял мучивший его жар. Затем выронил их из руки, и Варя положила кристаллы на столик перед его глазами. Он с усилием пошутил:

— Вот теперь я буду даже лежа в постели видеть алмазы. Ты знаешь, перед троном Великого Могола был повешен на золотой нити алмаз весом в восемьдесят три карата, чтобы глаза повелителя мира всегда видели талисман. Этот камень теперь в нашем Алмазном фонде. Я видел его. На нем три надписи, сделанные по повелению владевших им восточных правителей: Бурхан-Низам-шаха, Джехан-шаха и султана Персии Каджар-шаха. Потом этим камнем заплатили за кровь убитого в Персии Грибоедова.

Заговорив о камне, он не мог остановиться. Память его хранила сотни имен и историй алмазов. Варя попыталась перевести разговор на другое, но он был еще слишком взволнован видом этих четырех, в сущности таких жалких, мелких и, главное, ничего ему в его поисках еще не дававших камней.

— Все вышло, как я говорил, — воодушевленно объяснял он меж тем. — Вы ушли в сторону от россыпи. Помнишь, я говорил, что коренное месторождение должно быть прослежено по руслу древней реки. Так вот я нашел эту реку!

Она налила лекарство и подала ему.

— Выпей и постарайся уснуть.

— Зачем? Я чувствую себя хорошо. Коренное месторождение находится в верховьях Нима.

Он облегченно закрыл глаза. Варя смахнула слезы и подождала, пока он уснул. Потом прошла в столовую, где висела карта. Долго она стояла перед ней, смотрела на белые пятна, покрывавшие те места, где странствовал Сергей. Она жалела Сергея и в то же время понимала, что ничем не сумеет помочь ему, может быть, даже огорчит его еще сильнее. Как заместитель начальника, она обязана сообщить о полной неудаче экспедиции, так как три этих кристалла ничего не добавляли к тем неутешительным сведениям об уральских алмазах, которые уже были собраны ими. И она вернулась обратно к Сергею с чувством глубокого облегчения, зная, что приложит все силы, чтобы остановить его, пусть он и прошел половину пути. Такую тропу должны торить здоровые и сильные.