Волшебный дар. Голубые ангелы - [4]

Дронго подумал, что адвокат не совсем уверен в себе. Он тщательно скрывал свои залысины, причесываясь особым образом. Когда мужчина носит парик, перекрашивает волосы или пытается различными способами скрыть проплешины, чтобы создать видимость прически, он выглядит не только смешно, но и несколько жалко. Конечно, если не брать в расчет эстрадных звезд, которым подобные ухищрения подчас необходимы для поддержания сложившегося имиджа или создания некоего нового художественного образа. А остальные мужчины, наверное, не понимают, что таким простым способом выдают свою неуверенность.

Слева от Кэтрин сидел ее молодой супруг Энрико Вилари. У него были длинные темные волосы, орлиный нос, тонкие губы, приятный загар. Одетый в темно-синий пуловер, он выделялся среди окружающих и своей молодостью, и своей красотой.

Предупредительный метрдотель провел Дронго к его столику, находившемуся в глубине зала. Не успев еще устроиться, Дронго услышал, что его зовут. Он обернулся и увидел Сарычева, сидевшего по соседству за одним столом с неизвестным мужчиной лет сорока пяти. Мужчина был высокого роста, с правильными, волевыми чертами лица. Очки, которые он носил, придавали ему облик учителя или врача.

– Идите к нам, – позвал Сарычев, – мы вас приглашаем!

Дронго подошел к их столику. Неизвестный поднялся, с серьезным видом протягивая руку.

– Мурашенков Арсений Викторович, – представился он.

– Меня обычно называют Дронго.

– Знаю, – не улыбнувшись даже из вежливости, сказал Мурашенков, – я про вас слышал. Когда Николай Андреевич сказал, что вы здесь, я не поверил. Обычно вы появляетесь там, где происходит убийство.

– Постучу по дереву, – сказал, усаживаясь, Дронго, – чтобы ничего не случилось.

– Здесь ничего не случится, – улыбнулся Сарычев, – в таких отелях не бывает неприятных неожиданностей. У них здесь своя охрана.

– Надеюсь. – Дронго пытался вспомнить, что он знает о Мурашенкове.

Это был один из самых богатых людей в Москве. Многие журналисты писали о его связях с сотрудниками спецслужб. «Странно, что такой человек приехал в Алгарве, – подумал Дронго. – Сейчас не сезон. Да и отдыхать таким, как он, лучше всего в местах, где можно снять виллу и не общаться с остальными. Обычно очень богатые люди так и делают. Почему он приехал сюда вместе с Сарычевым? Или он тоже любитель гольфа?»

– Явился этот тип, – вдруг зашипел Сарычев, показывая глазами на появившихся в дверях мужчину и женщину.

Мурашенков нахмурился.

– Это не наше дело, – резко сказал он, – мы не должны обращать на них внимания.

– Он с нами здоровается, – нервно добавил Сарычев.

Действительно, мужчина вежливо кивнул, обращаясь к ним. Мурашенков кивнул в ответ. А Сарычев даже поднял руку.

Вошедшая вместе с неизвестным женщина взглянула в сторону Фармера и его спутников. От внимания Дронго не укрылось то, как изменился в лице невозмутимый доселе старик за большим столом. Проходя дальше по залу, женщина демонстративно отвернулась от Фармера. Рука старика, державшая бокал, задрожала, и он поспешил поставить бокал на стол. Сидевший рядом с ним адвокат Карнейро недовольно сдвинул брови.

Оба вошедших делали вид, что не замечают переполоха, начавшегося в зале с их появлением. Мужчина – он был среднего роста, в очках, лысый, с аккуратно подстриженной бородкой и усиками – вертел головой, словно пытаясь одновременно увидеть сразу всех. Его спутница – высокая эффектная брюнетка средних лет, в туфлях на высоких каблуках и в обтягивающих брюках, которые подчеркивали ее изумительную фигуру, – сохраняла ледяное спокойствие.

– Кто это? – спросил Дронго.

– Разве вы приехали не из-за них? – быстро спросил Мурашенков.

– Нет, – ответил Дронго. – Странное свойство моей репутации: все считают, что я могу появиться на самом фешенебельном курорте только ради работы. Как будто я не вправе приехать сюда просто так.

– У вас слишком хорошая репутация, – сказал Мурашенков.

– Спасибо. Но кто эти люди?

– Шокальский, – презрительно сообщил Сарычев, – пан Тадеуш Шокальский. Самый большой прохвост Европы. Ничего святого – способен мать родную заложить, чтобы выгодно продать. Об этом типе ходят легенды. Говорят, что в свое время он даже был связан с польской разведкой. Вы помните, что он устроил в Словении в прошлом году? – Сарычев взглянул на Мурашенкова, но тот не ответил на вопрос. Лишь чуть больше нахмурился. Очевидно, он не хотел, чтобы его собеседник вспоминал об этом случае.

Николай Андреевич верно понял выражение лица Мурашенкова и решил сменить тему.

– Не будем о нем говорить, – отмахнулся он. – Посмотрите-ка на нашу американскую гостью. Кэтрин Фармер! В жизни она даже лучше, чем в кино. Обворожительная женщина. И какая изумительная актриса!

– Да, – согласился Дронго, – мне она тоже понравилась. Но и дама Шокальского, кажется, вызывает не меньший интерес.

Подошедший в это время официант приготовился записать все пожелания гостей. Мурашенков и Сарычев выбрали рыбу, Дронго попросил принести ему запеченного ягненка.

– Боррего, – пояснил он официанту.

– Вы знаете португальский? – спросил Мурашенков.

– Нет. Но я хорошо знаю итальянский, а он немного схож с испанским и португальским. Кроме того, когда много путешествуешь, начинаешь запоминать типичные названия. А из рыбы я рекомендую вам в следующий раз заказать «тамборил» – так они называют «морского черта». Или «ламприю» – угреподобную девятиглазку.