Волшебный бумеранг - [40]

Жили они в небольшом домике. Построить его помог Рагуши. Веселый космонавт тоже постарел, и пожалуй, если отнестись к нему построже, то вряд ли он теперь годился для самостоятельных перелетов. Но жрецы Атлантиды и Фаэтона не любили менять космических контрабандистов. Слишком уж много тайн было известно им. Да и сам Рагуши не мог жить на Фаэтоне — Земля стала его второй родиной. Сыновья его выросли. Как и следовало ожидать, они стали рабовладельцами.

Ечука нередко упрекал за это космонавта, ведь сам Рагуши сыграл не последнюю роль в распространении на Земном шаре независимых цивилизаций. Он тайно перевозил с Фаэтона на Атлантиду ценное оборудование, без которого фаэтонцы-каторжане не смогли бы ни жить, ни вести научные опыты, ни защищаться от преследований вездесущих и всемогущих жрецов-атлантов.

На упреки Ечуки космонавт отвечал:

— А что я могу поделать? Атланты делятся на богов, рабовладельцев и рабов. Мои сыновья могли быть либо рабовладельцами, либо рабами. Как видишь, выбора нет.

Коля, слушая Рагуши, заметил:

— Они могли бы возглавить рабов. Уничтожив богов и рабовладельцев, создали бы свободную республику.

— Те-те-те! — смеялся Рагуши. — Может, когда-нибудь… Через тысячи земных оборотов… А сейчас этого не позволят фаэтонские жрецы. Против них земной человек все равно что комар на моем скафандре…

В их трехкомнатном домике была только одна небольшая комната с искусственной атмосферой Фаэтона. Она служила им спальней, и Николай с отцом могли там после ежедневного труда отдыхать от скафандров.

Жилье построили из дерева. Только спальню облицевали сплошь люминесцентной пластмассой, которую тоже привез Рагуши с Фаэтона. В этой герметической комнате находилась небольшая установка для изготовления кислорода.

— Хочешь попробовать напиток атлантов? — спросил Рагуши, обращаясь к отцу. — Он немного отличается от того, который я привозил в прошлом году.

Отец понял, что космонавту хочется выпить, но ему мешал скафандр.

— Нет. Мое дело требует трезвости. А ты, пожалуйста, иди в спальню. Отдохнешь.

Когда Рагуши исчез за дверьми спальни, отец сказал Коле:

— Рагуши меня радует и огорчает. Сердечная доброта живет в нем стихийно. Он одинаково помогает и тем фаэтонцам, которые стали чудовищными диктаторами среди землян, и тем, кто руководствуется идеями Материка Свободы… Всех он считает обиженными, всех ему жаль…

Речь шла о каторжанах, основавших на Земле многочисленные государства. Рагуши относился ко всем им одинаково. Так как все они пострадали от гнева Единого.

Не раз отец рассказывал Коле о своих планах. Для осуществления их мало было одной жизни, значит сыну предстоит продолжить его дело. Отцу удалось вывести несколько сотен земных индивидов, среди которых есть мальчики и девочки. Многих, исходя из конституции их организма, уже можно было считать первыми земными людьми. Но некоторые пока еще находились на промежуточной стадии развития между человеком и обезьяной.

Коля не сразу понял, зачем отцу понадобилось начинать все сначала: ведь земной человек уже существовал!..

Ему тяжело давались тайны генетики.

И отец объяснял сыну:

— Я хочу заложить в своих землян совсем другой генетический код — Земля неоднородна по своим условиям. Тропики требуют других особенностей организма.

По мысли отца, земные люди когда-нибудь сольются в общую расу. Но прежде каждая генетическая группа должна пройти собственную эволюцию. А когда наступит эпоха великого объединения рас, каждая из них поможет процессу формирования человека не только своим опытом, но и собственной кровью.

Это будет эпоха Великого Синтеза…

Генетический синтез рождает такие качества, которых не имели предки: он поднимает живое существо на высшую ступень развития. И наоборот, отсутствие его приводит к вырождению.

Планета должна иметь не просто человека, а Спектр Народов.

Пусть это приведет к соревнованию, взаимоборству между ними. Но без этого прогресс немыслим. Только наивные люди думают, что можно сформировать разум без борьбы.

Саморазвитие — это прежде всего борьба!

Отец гордился девятилетним Алочи. Это был уникальный подарок природы, экземпляр, который был избавлен от всего обезьяньего и с рождения уже был человеком. Николай научил его говорить, и теперь сам Алочи учит тому же своих братьев и сестер. Некоторые из них уже разговаривают, хотя язык их пока еще весьма беден.

Лаборатории были расположены в отдельном помещении. Над самой рекой стояли длинные деревянные дома, где выращивались сотни детей от четырех до девяти лет.

Ечука хорошо знал законы наследственности: именно это обеспечило успех его делу. Он добился результатов не на протяжении нескольких поколений — как это было когда-то на Фаэтоне, — а в первом же поколении маленьких землян…

Из спальни вышел космонавт. Он слегка пошатывался, а по щекам его под скафандром текли пьяные слезы. Упав отяжелевшим телом в деревянное кресло, Рагуши сказал:

— Ты думаешь, Ечука, — начал он, всхлипывая, — мне не больно оттого, что я вижу на двух наших планетах?… Я их люблю одинаково. Понимаешь? Одинаково… А что любить, я тебя спрашиваю? Куда все идет, к чему? Мы передали на Землю свой опыт, свой разум. А знаешь ли ты, великий человекотворец, что вместе с разумом ты сеешь будущую гибель для этой планеты? Или не понимаешь ты этого, Ечука?… Она еще в зародыше — страшная эта гибель. Будто змеиное яйцо. Но змея обязательно когда-нибудь вылупится. И проглотит Землю. Проглотит, Ечука!..