Волшебные сказки Норвегии - [5]

«Хорошо, — сказал Иене, — уговор есть уговор».

Вытащила красавица что-то из кармана и смазала свирель. «Если любишь меня, принесёшь с собой эту свирель, когда свидимся в следующий раз».

«В этом можешь не сомневаться», — обещал он.

Не успела девушка уйти, как Йене побежал по округе с хутора на хутор. Хвастался да хвалился без зазрения совести. Мол, берёт за себя девушку, да не какую попало, а самую настоящую богачку. У неё и хутор, и земли, и большие леса, а уж коров без счёта. В их долине ни одна ей в подмётки не годится. Да и плевал он теперь на всех!

Такой Иене стал важный, ходит руки в карманы, только о свадьбе и думает каждый божий день. Уж об этой свадьбе заговорят! Перед свадебным поездом — шесть музыкантов, два с барабанами, четыре — со скрипками. Четыре здоровяка в модных шляпах всю дорогу палят из пистолетов, а шестеро прислужников подают пива и браги без меры. Потом он и невеста садятся на холёных коней, а на головах у них подвенечные короны сверкают. Народу за ними видимо-невидимо: все собрались подивиться, вся округа, и стар и млад…

Вот так Йене сдержал своё обещание. Настал заветный день, год истёк. Взял он свирель и пошёл на то же место, где встретил красавицу. Сел и ну дуть.

А свирель-то пересохла. Тьфу, что за напасть! Только шипит да хрипит. Ни одной ноты не взять, даже жалкое «фью-фью» не выходит. Одно старушечье сипение:

«Иенс-хвастун! Иенс-дурак! Иенс-пустобрёх! Иене — телячий потрох!»

«Бу!» — раздалось у самого его уха. Девушка тут как тут. Глаза сияют, провела руками по темечку, золотую копну волос надвое разделила, на грудь себе положила, — так и сверкают волосы на солнце.

«Ну, теперь-то я могу узнать твоё имя?» — спросил Йене.

«Зовусь я хюльдрой, — ответила она. — И вот что, Иене, я тебе скажу. Такого разгильдяя и болтуна, как ты, я себе в мужья брать не хочу, зря ты мной хвастал. И сам ты — как твоя растрескавшаяся свирель!»

«Ах так! — закричал Иене. — Не очень-то и хотелось! Да у меня таких, как ты, на каждом пальце по дюжине. И все без хвостов!»

«Да я-то не такая! Вот я тебе покажу!» — рассердилась хюльдра.

Подхватила она руками свой хвост да как огреет Пенса по ушам — он и с ног долой.

Эту оплеуху Йене на всю жизнь запомнил. Глухой, полоумный, ходит он с сумой по хуторам, побирается. А девичья любовь так его и колет. Куда бы бедняга ни пришёл, везде находится одна воструха, которая непременно спросит: «Что, Иене, много красоток в твоей деревне?» И Иене аж весь просияет: «О да, они там такие ладные да статные!..»

Горный тролль

Перевод Е. Рачинской, Л. Амеличевой, Ю. Митяиной

В высокой чёрной скале жил горный тролль. Только раз увидел он солнце — и окаменел.

Веками лежал он в мрачных горных чертогах и стерёг богатства: серебро, золото и драгоценные камни. Своим сиянием груды сокровищ озаряли тёмные своды, а когда тролль шевелился, раздавался звон золотых монет.

Однажды услыхал тролль про небесное золото — солнце — и захотел заполучить его. Не для того чтобы радоваться его лучам — нет, просто чтобы владеть им, прятать его в своём огромном медном сундуке.

И вот как-то ночью вылез тролль из горы и принялся рыскать по ущельям, опрокидывая на ходу каменные глыбы и обломки скал. Рёв его раздавался на всю округу. Так тролль искал солнце… Подумать только, как бы оно сверкало в его медном сундуке! Ночь долгая, так что в конце концов он непременно найдёт небесное золото! И тролль раскидывал и крушил камни так, что грохот стоял повсюду и искры сыпались с гор.

Далеко-далеко меж горных вершин будто бы что-то блеснуло. «Что ещё может так сверкать в темноте; наверное, это и есть солнце», — подумал он.

Тьфу, да это лишь жалкое озерцо! Нет, так солнце не найдёшь, это ясно. Лучше взяться за дело поосновательнее. Но как?

И он уселся на вершину горы Ротанутен и задумался.

Но и думать оказалось нелегко — не легче, чем найти солнце. Ой, как трудно двенадцатиголовому троллю договориться с самим собой. Какой уж тут покой для размышлений! Головы орут, перебивают друг друга — одни ссоры да склоки. Да-а, в ту ночь на Ротанутен была страшная перебранка! Головы плевались так, что слюна летела во все стороны, корчили друг другу рожи и даже бились лбами от злости. Спокойным оставалось только туловище, на котором они сидели. Всю ночь так и про-ругались. Фу, страсть какая! Будто стучали по жестяному ведру, по стеклу камнем возили, били стенные часы, грохотали отбойные молотки, да в придачу гнусаво орали коты — такой стук, визг, рёв и шум разносились в темноте.

…Между тем рассветало. Медленно струясь, разливался свет. Солнце согреет и обрадует всех — никого, ничего не забудет. Скорбящих и счастливых, ликующих и трусливых — всех покроет оно своими нежными поцелуями. Лучи солнца не знают ненависти…

И вот первая заря восходит над тёмной горной грядой. Словно отнялись языки у голов. Ужас охватил тролля, в диком страхе бросился он бежать, перепрыгивая горные пики и вершины. Прочь! Быстрее, спрятаться в темноте, среди золота и серебра! В бессильной ярости тролль заскрежетал зубами и до крови прикусил свои злые языки, скрючились грубые пальцы, жилы напряглись, словно стальные дуги.