Волшебные сказки Норвегии - [24]

Шли они, шли и пришли к склону горы, поросшей лесом. Слышат: с вершины доносится стук, будто кто-то дерево рубит.

— Вот странно, и кто это там вздумал лес рубить? — говорит Эспен Аскеладд.

— Вот чудак! Чему ж тут удивляться? — отвечают Пер и Пол. — Дровосек на то и дровосек, чтобы лес рубить.

— А все ж охота мне посмотреть, кто это, — с этими словами Эспен Аскеладд свернул с дороги и пошёл вверх по склону.

— Сходи-сходи. Такому младенцу, как ты, невредно будет и ходить поучиться, — закричали ему вслед братья, а он и в ус не дует, знай себе вверх лезет.

Взобрался он на гору и пошёл к тому месту, откуда доносился стук. Видит: топор сам, один-одинёшенек рубит ель.

— День добрый! — говорит Эспен Аскеладд. — Так вот кто здесь лес рубит!

— Да уж, давненько я здесь стучу, всё тебя поджидаю, — отвечает топор.

— Ну, вот и я, — сказал Эспен, снял топор с топорища и сунул в котомку.

Потом вернулся назад, к братьям, а те давай над ним потешаться:

— Ну и что ж за диковину ты там увидел?

— Да всего-навсего топор, — ответил Эспен. Пошли они дальше. Шли-шли и видят отвесную скалу.

Слышат: сверху доносится стук, будто кто-то скалу долбит.

— Вот странно, и кто это там вздумал так стучать? — говорит Эспен Аскеладд.

— Да ты, видать, от большого ума всему удивляешься! — отвечают Пер и Пол. — Ты что, никогда не слышал, как стучит по дереву дятел?

— А все ж охота мне посмотреть, кто это, — сказал Эспен.

И как братья над ним ни насмехались, он знай себе вверх карабкается. Взобрался Эспен на уступ и видит: кирка сама, одна-одинёшенька, долбит скалу.

— День добрый! — говорит Эспен Аскеладд. — Так вот кто здесь так стучит!

— Да уж, давненько я здесь стучу, всё тебя поджидаю, — отвечает кирка.

— Ну, вот и я, — сказал Эспен, снял кирку с рукояти, сунул в котомку и спустился к братьям.

— Ну и какое диво дивное ты там увидал? — спросили Пер и Пол.

— Да ничего особенного, всего-навсего кирку.

И снова тронулись братья в путь. Шли они, шли и пришли к ручью. И им сил нет как пить захотелось, путь-то они прошли немалый. Только собрались утолить жажду, Эспен Аскеладд и говорит:

— Вот странно, и откуда это вода в ручье взялась?

— Странно, что ты ещё умом не рехнулся, так всему удивляться! Откуда ручей течёт?! Да ты что, никогда не видал, как из земли ключ бьёт?

— Видать-то видал, а все ж охота мне посмотреть, — ответил Эспен и отправился вверх по течению. Сколько братья ни кричали ему вслед, он с пути не свернул.

Шёл он, шёл, а ручей становился всё меньше и меньше, пока Эспен не увидал грецкий орех, из которого тоненькой струйкой сочилась вода.

— День добрый! — поздоровался Эспен Аскеладд. — Вот откуда в ручье вода берётся! Так и лежишь здесь один-одинёшенек?

— Да уж, давненько я здесь лежу, всё тебя поджидаю, — отвечал орех.

— Ну, вот и я, — сказал Эспен, взял кусочек мха и заткнул им дырку, чтобы вода не вытекала. Потом положил орех в котомку и пошёл обратно.

— Ну что, увидал, откуда ручей течёт? Должно быть, редкостное чудо! — дразнили его Пер и Пол. I

— Да нет, обычная дыра, — ответил Эспен Аскеладд. Братья снова принялись смеяться над ним, а он и ухом не ведёт.

— А мне, — говорит, — всё равно охота было взглянуть.

Прошли они ещё немного и пришли ко дворцу. К тому времени все в королевстве уже знали, что можно получить в жёны принцессу и полкоролевства в придачу, если срубить высокий дуб и вырыть королю колодец.

Многие уже попытали счастья, и дуб стал вдвое толще, чем прежде, — ведь, как вы помните, стоило отрубить от дуба одну щепку, как на её месте вырастали две новых. Королю это надоело, и он решил наказывать тех, кто не смог срубить дуб. Он приказал отстригать им уши и ссылать на пустынный остров. Но старших братьев напугать было нелегко: уж дуб-то срубить у них сил хватит, думали они.

Пер, как самый старший, вызвался идти первым. Однако с ним случилось то же, что и с остальными: только он отрубил одну щепку, как на её месте выросли две новые. Королевские слуги тут же схватили его, отстригли уши и отвезли на остров.

Потом пришел черед Пола. Но и с ним приключилась та же история: ударил он пару раз топором, и дуб стал расти на глазах. И его схватили и отправили на остров, а уши остригли ещё короче, потому как мог бы и остеречься, глядя на брата.

Наконец и Эспен Аскеладд захотел попытать счастья.

— Уж если тебе во что бы то ни стало охота выглядеть, как клеймёная овца, Эспен, можешь не утруждаться — мы отстрижём тебе уши прямо сейчас! — воскликнул король. Он был зол на Эспена из-за братьев.

— А мне все ж охота сначала попробовать, — сказал Эспен, и королю ничего не оставалось делать, как разрешить.

Эспен Аскеладд достал из котомки топор и насадил его на топорище.

— Руби сам! — приказал Эспен топору, и топор принялся рубить — только щепки полетели. Не успели все и глазом моргнуть, как дуб лежал на земле.

Тут Эспен достал кирку и насадил её на рукоять.

— Копай сама! — велел Эспен. И кирка принялась долбить и копать, да так, что камни и земля полетели во все стороны, и уж можете мне поверить, колодец получился что надо — просторный и глубокий.

Тогда Эспен вынул из котомки орех, потихоньку положил его на дно колодца и вынул из ореха мох.