Волшебные миры Хаяо Миядзаки - [71]
Эпизод на дне Леса также можно рассматривать как первый из ряда эпизодов, где ей предстоит оказаться на волосок от смерти и каждый из которых приводит ее к новому откровению. В еще одном эпизоде она спасает маленького ома, которого захватили и мучили враги.
В фильме эти события приводят к явно мессианской сцене, где Навсикая жертвует своей жизнью ради маленького ома и воскресает благодаря коллективным усилиям его способных к состраданию сородичей, благодаря чему фильм заканчивается на оптимистичной ноте. Навсикая остается в любимой Долине ветров и ведет свой народ в многообещающее будущее.
В манге же в этом эпизоде Навсикая лишь тяжело ранена. Как и в фильме, омы исцеляют ее, она идет по полю золотых щупалец и отождествляется с пророческой фигурой с древнего гобелена. В манге нет и намека на Христову смерть и воскресение. Акцент здесь скорее на целительной силе омов. Навсикая ненадолго возвращается в Долину ветров, но это совсем не то утопическое возвращение домой, а скорее, лишь краткая передышка перед дорогой на войну. Покинув прекрасную долину, возможно, навсегда, Навсикая обращается, казалось бы, к бесконечному насилию и смерти.
Большая часть остальных семи томов манги посвящена сражениям, как воздушным, так и наземным, где Навсикая сталкивается с отвратительным хаосом и кровопролитием и видит целую деревню, погибшую от миазмов. «Смерть и ничего, кроме смерти, куда бы я ни отправилась», – размышляет она[222].
Несмотря на это, героиня продолжает свое путешествие и невольно участвует в кровавой и разрушительной битве с Дорокской империей, неохотно выполняя договоренность с тольмекийской княжной Ксяной. Эта битва – одна из самых захватывающих сцен манги, в которой раскрывается военное мастерство Навсикаи, в то время как остальная ее деятельность более спокойная и предполагает мессианскую и шаманскую грани. На какое-то время она находит странное убежище – храм, где жрецы ныне запрещенной религии древних дороков поддерживают жизнь почти в мумифицированном состоянии. Изображение крылатого существа в синем наводит жрецов на мысль, что Навсикая может быть крылатым посланником, знаменующим апокалипсис. Они говорят ей: «Разрушение неизбежно… Все страдания – лишь испытания перед перерождением мира»[223].
Пока Навсикая общается со жрецами, снаружи распространяются ужасные миазмы, уничтожающие самолеты, поля, города и армии и начинающие последнюю Дайкайсо – апокалиптическую волну нападений насекомых. Дорокские крестьяне верят, что Дайкайсо очистит мир, и, как и мумифицированные жрецы, принимают Навсикаю за небесного посланника. Героиня использует их веру и свои телепатические способности для спасения нескольких дороков, но вокруг них разражаются хаос и насилие. Детские тела оставляют в печах, а обочины дорог завалены трупами.
Однако даже в этих кровавых томах действие иногда замедляется, и Навсикая продолжает собирать детали экологической головоломки. Она понимает, что миазмы злятся на свою короткую жизнь, их переполняет ненависть, которую они ощущают вокруг себя, и они отчаянно нуждаются в пище и ищут друг друга. Именно в этом поиске споры превращаются в гигантскую смертельную волну. Навсикая говорит: «Я никогда не встречала такого несчастного существа. Любая форма жизни может ощущать радость и удовлетворение… но этим знакомы только ненависть и страх»[224]. Даже в момент катастрофы Навсикая рассматривает плесень как еще одну форму жизни, а не как враждебную силу.
Измученная героиня засыпает и встречается с гигантским скелетоподобным существом, которое она называет Ничто (къёму, что также значит «пустота»). Ничто возвращается снова и, кажется, олицетворяет внутреннюю темноту Навсикаи и искушения нигилизма. У сцен с Ничто скорее психоаналитический, чем мистический привкус, который отражает борьбу самого Миядзаки с отчаянием. Вернувшись в реальный мир, героиня понимает, что омы сознательно идут на смерть от миазмов. Они едят плесень, умирают, а из их тел вырастает новый лес, который в итоге очистит землю. Навсикая считает, что насекомые «пытались съесть страдания плесени»[225].
Последнее и самое значительное столкновение героини со смертью происходит, когда вокруг нее грохочет апокалипсис Дайкайсо. Ничто злорадно замечает, что она и сама убивала, и называет ее «кровавой женщиной проклятого народа», и Навсикая решает умереть вместе с омами. Решив стать «частью леса», она позволяет ому проглотить себя[226].
Это почти хрестоматийный пример того, как шаман «переходит черту». Навсикая не умирает, зато ее сознание меняется, и ее тело находят бывшие спутники. С ними группа чужаков, известных как лесной народ, которые живут глубоко в Лесу, в гармонии с ним, и питаются личинками насекомых. Навсикаю, которая по-прежнему находится без сознания, чествует Сельм, молодой человек, возглавляющий лесной народ, и объявляет: «Навсикая – сам Лес в человеческом обличье. Она находится между двух миров»
