Волшебное седло - [5]

— Трайче.

— Вот и хорошо. Значит, познакомились. Будь здоров, сынок, и расти большой, — ласково проговорила старушка, подставила ему скамейку и спросила: — Ты откуда?

— Из Мацково, с самого Караормана.

— Издалека… Да ты сиди, сиди, — озабоченно захлопотала она. — Устал небось. Ну ничего, сейчас бабушка тебя накормит.

Трайче поудобнее уселся на скамейке. Старушка дала ему большой кусок пирога, пододвинула глиняный кувшин с холодной водой, а дядя Тале тем временем взял иглу с суровой ниткой и вышел во двор.

Когда немудрёный обед был закончен, старушка крикнула:

— Эй, Тале! Готово?

— Да, да… готово! — отозвался Тале.

Выйдя во двор, Трайче увидел, что Тале уже надел на спину Дорчо седло и подтянул подпругу. Заметив мальчика, Тале спросил:

— Скажи, дружок, как зовут твоего отца?

— Отца звали Тане.

— Как-как?.. Ты сын Тане? Того самого, что погиб в Белграде? — удивился Тале.

— Точно. Я его сын, — подтвердил Трайче.

— Эх, дружок… — вздохнул Тале. — А ведь мы с твоим отцом были добрыми друзьями. Вместе работали в Белграде…

Когда пришло время прощаться, Тале подошёл вплотную к Трайче и многозначительно сказал:

— Вот тебе деньги за дрова. Держи! В котомку я положил тебе соли. И привези мне ещё дров. Понятно? Кстати, передай большой привет Горяну и Огнену и скажи им так: «Дядя Тале заштопал седло и велел опять привезти ему дров».

— Я всё запомнил, дядя Тале. Не беспокойся. Сделаю всё точно, — уверил его Трайче и двинулся в обратный путь по берегу Дрима.

На краю города, у заставы, стояли те же самые итальянские солдаты. Они остановили его, тщательно обыскали — даже в соли порылись. Самый молодой из них пересчитал деньги, полученные Трайче за дрова, и собирался было уже положить к себе в карман, когда другой солдат — постарше, с чёрной кудрявой бородкой — отвёл его руку в сторону и что-то ему сказал. Молоденький солдат смутился, покраснел и возвратил деньги Трайче. Тот выдавил из себя:

— Грацио.

— Хороший бамбино! — похвалил его бородатый солдат, погладил по голове и махнул рукой: проходи, дескать.

Трайче вскочил на лошадь и затрусил по дороге…

Миновав поля, он оказался в долине, как бы рассечённой речкой Сатеской. По обеим её сторонам громоздились голые, каменистые скалы. Солнце стояло в самом зените. Речка теперь бежала спокойно, без всплесков. В её зеленовато-синей воде отражались раскидистые ивы.

Радуясь, что поездка в город удалась, Трайче, как обычно, вынул из-за пояса свирель и весело заиграл…

Волшебное седло

Солнце уже клонилось к западу, когда Трайче попал в деревню. Привязав Дорчо во дворе, он крикнул во весь голос:

— Мама! Где ты? Почему меня не встречаешь?

Мать в чёрном платке на голове вышла из дома.

— Ты уже вернулся, сынок? Быстро же ты управился.

— А чего мне болтаться в городе? Продал дрова, купил соли — и марш обратно. Вот тебе деньги, — похвастался Трайче.

— Смотри-ка!.. И соли где-то достал! — радостно всплеснула руками мать и со слезами на глазах обняла сына. — Соли-то, говорят, нигде нет. Где же ты её раздобыл?

— Понимаешь, тот самый человек, который купил у меня дрова, спросил, кто я такой. Услыхав, что я сын Тане, он очень обрадовался и сказал, что они с папой были друзьями и вместе работали в Белграде. Потом он привёл меня в дом, накормил, заплатил за дрова и дал мне немножко соли.

— Эх, — вздохнула мать, — хороший был человек твой отец… Все его любили…

— Конечно, любили… — помолчав, отозвался Трайче. — Однако солнце ещё не село. Пойду-ка я отведу Дорчо в лес, пусть пощиплет травку…

— А ты не устал?

— Вроде бы нет. Из города-то я ехал всё время верхом.

— Ну тогда сходи с ним. Только долго не задерживайся, — заметила мать и, забрав соль, пошла к дому.

Трайче отвязал Дорчо, сел верхом и, подгоняя его прутиком, двинулся к Веляновой поляне…

Не прошло и получаса, как он был уже на поляне.

Он соскочил с лошади, отпустил её, а сам, подойдя к роднику, уселся на траву.

Немного отдохнув, он глубоко вздохнул, нагнулся над водой, напился и вытер рот. Потом отыскал большой камень, сел на него, вынул из-за пояса свирель и заиграл.

Вдруг кто-то обхватил его за плечи. Трайче вздрогнул и мгновенно повернулся. Позади него стояли улыбающиеся Горян и Огнен.

— Испугался небось? — засмеялся Горян.

— Да нет, не очень… Просто вздрогнул от неожиданности.

— Ну как, съездил в Стругу? — спросил Огнен.

— Конечно, съездил. Нашёл там вашего друга, дядю Тале. Он заплатил мне за дрова, дал соли и даже накормил обедом. А пока я обедал, он пошёл во двор и там заштопал моё седло.

— Я же говорил тебе, что всё будет в порядке, — хлопнул рукой Горян по плечу Трайче. — Тале — человек хороший.

— Точно… Он дядька хороший, — согласился Трайче. — Оказывается, он даже знал моего отца. Говорит, вместе работали в Белграде.

— Он ничего не просил нам передать? — будто мимоходом поинтересовался Горян.

— Как же, как же… Он велел передать вам большой привет, а мне сказал, чтоб я на днях опять привёз ему дров.

— Хм… Чёрт возьми, сигареты кончились! — спохватился вдруг Огнен. — Трайче, если не трудно, сбегай в деревню, купи там для нас две пачки сигарет. Ты в два счёта обернёшься…

— Хорошо, я сбегаю, только…