Волшебное окно - [10]

Все еще дрожа, Инос неохотно подошла и села рядом с ней. Ее голова сразу же оказалась ниже, чем у старухи, но хоть ноги доставали до пола. Отношение к ней матери Юнонини никогда не было особенно благожелательным. Та так и не смогла простить Инос за то, что на Празднике зимы девочка передразнивала ее походку вразвалочку. Не помогло даже то, что король заставил заблудшую дочь принести публичные извинения. Нечастые посещения принцессой церковной школы тоже не улучшали дела.

– Что это у тебя в руке? Дай-ка посмотреть. – Юнонини взяла шелк и развернула, поднося его к свету и любуясь. – Прекрасно! Ты, должно быть, принесла это в дар Богам?

– Э… нет.

– А для стола как раз нужна новая скатерть. Красивая ткань! Откуда она у тебя?

– Это… подарок отца на мой день рождения, – проговорила Инос чуть слышно.

– А он, интересно, об этом знает?

– Ну, пока еще нет. – Инос с тревогой оглянулась, чтобы проверить, не стоит ли в дверях волшебник. Сидя рядом с недружелюбной матерью Юнонини и боясь появления волшебника, Инос чувствовала себя в западне.

– Думаю, тебе лучше рассказать все по порядку.

Инос опустила голову и начала рассказывать. Ее дыхание успокаивалось, и сердце билось ровнее. Пусть она и не любила мать Юнонини, от которой сегодня ужасно пахло рыбой, та, по крайней мере, должна была знать, что делать, если страшный волшебник Сагорн найдет ее здесь.

Выслушав ее, мать Юнонини некоторое время молчала.

– Ну что же, – заявила она, немного подумав, – теперь хотелось бы услышать, как ты сама объясняешь эти странные события.

– Ч-что?

– Не говори «что?» с таким видом! Это не подобает знатной даме. Ты ведь знаешь, что я хочу сказать. Все события и действия, дитя мое, содержат как Добро, так и Зло. В этой вечной борьбе мы должны всегда стремиться оказаться на стороне Добра в этой вечной борьбе. Наша обязанность – всегда выбирать Добро, или хотя бы то, что к ближе к нему. Давай начнем с волшебника, допустим даже, что он им действительно является. Как ты считаешь, он добрый или злой?

– Я… Я не знаю. Если он друг отца… А вдруг он убил отца?

– Едва ли. Не делай поспешных выводов. Его величество мог задержаться просто для того, чтобы закрыть дверь. Он наверняка не хотел, чтобы всякие любопытные забредали в комнату Иниссо.

– Как, значит, вы и раньше знали об этой комнате?

– Конечно!

– Вы там были?

– Нет, – призналась Юнонини с оттенком неудовольствия. – Но я могу представить себе, что может там быть. Иниссо был великим волшебником – добрым, разумеется, – и его сила была сосредотечена в этой комнате. Там до сих пор могут быть всевозможные магические предметы, не предназначенные для глаз любопытных молодых особ.

Инос подумала, что старуха, должно быть, права. Когда она сунула нос, куда не просили, и, более того, стала подслушивать чужой разговор, она явно выбрала не Добро. Так что в вечной борьбе Добра со Злом принцесса стала не на ту сторону. В таком случае волшебник вполне может быть добрым, а его гнев – направлен на Зло в ней самой. Оказаться на стороне Зла было очень обидно, и Инос вдруг захотелось плакать, но только не при матери Юнонини.

– Теперь о шелке, – добавила священница, – скажи мне, что в нем хорошего, а что плохого.

– Я не должна была брать его, пока не смогу заплатить, – прошептала Иное, шмыгнув носом.

– Правильно, дитя мое, продолжай.

– Или хотя бы пока отец не согласится купить его мне.

– Очень хорошо! Итак, что ты должна сейчас сделать?

– Отнести обратно? – пролепетала Иное, чувствуя, как защемило сердце.

– О нет, думаю, что сейчас уже поздно. – Мать Юнонини шумно вздохнула, распространив вокруг запах трески, и покачала ножкой, не достающей до пола. – Тетушка Меолорна могла уже как-то распорядиться деньгами, которые ты ей обещала.

Надежда вновь вспыхнула в Иное.

– Так я могу его оставить? – робко промолвила она, но, увидев взгляд матери Юнонини, она опять погрузилась в отчаяние. – Нет?

– Мы не должны искать выгоду в неправедных делах, Иносолан. Не так ли?

Инос согласно наклонила голову.

– Так что ты должна делать? Инос задумалась.

– Отыскать наибольшее Добро? Женщина удовлетворенно кивнула.

– Я уже сказала, что нам пригодилась бы новая скатерть для священного стола…

– Прекрати запугивать ребенка! – раздался вдруг громовой голос.

Перед столом для приношений стоял Бог, сияющий так ослепительно, что невозможно было смотреть, хотя свет его не освещал окружающее пространство. Одновременно ахнув, Инос и мать Юнонини упали на колени и склонили головы. Неизвестно, волшебник Сагорн или нет, подумала Иное, но что это Бог, не может быть никаких сомнений. Страх ее вернулся с удесятеренной силой. Принцесса пожалела, что не может зарыться в землю, чтобы защититься от божьего гнева.

– Юнонини! Что ты знаешь о Сагорне?

Хотя голос и оглушал, но при этом не был таким уж громким и не вызывал эха.

Мать Юнонини издала звук, похожий на кваканье, и прошептала:

– Его величество говорил, что он должен приехать. Это большой ученый… – Она умолкла.

– Продолжай!

– Это старый друг его величества. В молодости они вместе путешествовали.

Последовала напряженная тишина. Темная холодная церковь должна была, казалось бы, нагреться от божественного огня, но этого не произошло. Камни под коленями Инос по-прежнему были холодными, шероховатыми и пахли пылью.