Волшебное наследство - [23]
Тюремщик, стоя на четвереньках, стонет и вздыхает, наемники дергают алебарды и ревут от злости — им никак не удается ни выдернуть свое оружие, ни отлепить от него руки, а мастер Войтех стоит, погрузившись в глубокую задумчивость, так что кажется, будто он вовсе и не торопится внять просьбам умоляющего голоса.
— Нет, — на удивление твердо и решительно отвечает он. — Я никуда не пойду, мальчик. Каждый из нас должен быть там, где ему суждено. Мое место здесь, я узнаю его. Если бы я сбежал отсюда, что стало бы со мной? Смог бы я снова заняться своим ремеслом, стать достойным мастером и домским гражданином? Нет, нет и нет! Я превратился бы в загнанного зверя, который не посмел бы показаться людям на глаза, а по следам моим, будто гончие, гонялись бы герцоговы оруженосцы. И таким образом, не разрешился бы ни мой спор с грабителями, ни дело освобождения нашего города. Так что я останусь там, где назначено мне судьбой, и пройду путь, который мне предначертан. И я верю, что это обернется на пользу и тебе, и всем.
— Отец, отец! — молит над ухом мастера тоскливый голос, но мастер повторяет с несокрушимой твердостью:
— Я поступлю, как решил. Правое дело должен отстоять либо я, либо еще кто-нибудь. Наш долг — бороться за справедливость и за свою свободу. Иначе нам не жить. И мы победим, мой мальчик, верь в это, как верю я.
И, не дожидаясь ответа, мастер Войтех зашагал по темному коридору. Некто незримый двинулся за ним следом, мастер чувствовал это и знал, что это не охранники. По пути он касался дверей других камер, за которыми раздавались бряцание цепей и стенания. Он с радостью отпер бы эти двери, да не знал как. Впрочем, он верил, что для всех несчастных — если это не злодеи — наступит день, когда они вновь увидят солнце и свободу. Он почти бежал по неровной дороге, насколько позволяла окружающая тьма. Вероятно, это был сон, хотя до чрезвычайности похожий на реальность. Мастер торопился, спешил скрестить взгляд с негодяем, задушившим свободу города Дом и объявившим себя единственным и неограниченным его властелином.
На какой-то миг потеряв уверенность, где же это происходит — во сне или наяву, не сошел ли он с ума, — шапочник спросил наугад:
— Ты еще здесь, Вит?
И голос возле его уха ответил:
— Да, отец. Я иду с тобой.
И тут далеко позади в глубине темного коридора послышались вопли тюремщика:
— Держите его! Он убегает! Ловите, ловите!
В коридоре узилища эхо разнесло глухие удары и крики сотен страшных, скрипучих и хрипящих, воющих и молящих, голосов. Они просили:
— Отвори и наши двери! Выпусти нас тоже! Свободу! Свободу!
Но мастер Войтех не обращал на эти голоса никакого внимания. Он торопился предъявить свой счет герцогу, после чего город Дом обрел бы свободу.
Глава X
В конце коридора заструился свет, и мастер оказался на узкой, крутой и скользкой лестнице. Вступив на первую ступеньку, он сразу вспомнил, что вчера на этой лестнице его сильно толкнули, так что он упал и прокатился до самого низу; лестница была бесконечно длинной, и все-таки каким-то чудом он отделался всего лишь несколькими ссадинами, даже сознания не потерял. Зато тем суровее обошлись с ним здесь, внизу.
Лестница выводила к переходу в замок, откуда начиналась уже другая, парадная лестница, ведшая к герцогским покоям. По обеим сторонам ее стояла стража. При виде солдат шапочник остановился в нерешительности. Слишком горек был опыт его общения с ними, и уже один взгляд на них невольно вызвал у него трепет и страх. Но голос, прозвучавший возле самого его уха, сказал очень тихо, так, чтобы слышно было только ему;
— Не останавливайся, отец, иди вперед. Они ничего не могут тебе сделать.
Шапочник расправил свои не слишком широкие плечи и, странный, смешной и страшный одновременно, весь в синяках и ссадинах, стал подниматься по ступенькам с достоинством и гордостью посланника неведомого, но могущественного государя. Вид его настолько ошеломил солдат, что они застыли на местах будто вкопанные, выпучив глаза и разинув рты.
Первым опомнился их предводитель и поднял крик:
— А где же стражники, которым приказано его сопровождать? Схватить его немедленно!
Шапочник замер на середине лестницы, но голос, тихий, словно звучавший изнутри его души, произнес:
— Не бойся, отец. Охранники не смогут сойти со своих мест.
Шапочник все-таки подождал немного, глядя, как они дергаются, словно кто прибил их ступни к полу, как размахивают руками и чертыхаются, не в состоянии сделать ни шагу. Их начальнику — тот стоял где-то на верхней ступеньке — тоже приходилось туго.
«Все-таки тут что-то не так, — мелькнуло в голове мастера. — Это больше похоже на сон. Но даже если это сон, то пусть он продлится как можно дольше, чтоб я доиграл в нем свою роль до конца».
Мастер Войтех еще больше расправил плечи и воскликнул:
— Не утомляйте себя, друзья! Я не собираюсь бежать, а дорогу к герцогу найду и сам.
