Волшебники из Капроны - [70]

— Пожениться! — взревели Монтана.

— Она же — Монтана! — взревели Петрокки.

Оскорбления градом посыпались на Розу и Марко. Всякий, кому не лень было бы произвести подсчет, набрал бы не меньше десятка теток, захлебывавшихся от слез, и все они, глотая слезы, кляли Розу и Марко.

Роза и Марко оба были белее мела. Не хватало только, чтобы Ринальдо напустился на Марко. Что, впрочем, он не замедлил сделать.

— Этот подонок, — заорал он, обращаясь к Розе, — сбил меня с ног и разбил мне голову. А ты за такую дрянь вышла замуж!

Крестоманси поспешил встать между Марко и Ринальдо.

— Я надеялся, что кто-нибудь все-таки поймет, — сказал он Розе; он выглядел очень усталым. — Да, в Венеции вам будет лучше.

— Прочь с моего пути! — крикнул Ринальдо. — Прочь, вы, колдун-двурушник!

— Пожалуйста, отойдите, сэр, — сказал Марко. — Я не нуждаюсь в защите от подобного болвана.

— А вы подумали, Марко, о том, — сказал Крестоманси, — что две семьи волшебников, Монтана и Петрокки, могут учинить вам и Розе?

— Конечно, — резко бросил Марко, пытаясь отстранить Крестоманси.

Но тут снова воцарилась необычная тишина — тишина, исходившая от Ангела. Архиепископ опустился на колени. Народ в благоговении столпился по обе стороны двора. Ангел возвращался. Он шел — пешком — с дальней нижней части Корсо; концы его крыльев мели по булыжнику, и по мере его приближения крепчал хор певших голосов. И когда он проходил по соборному двору, в каждом месте, где его перо касалось камней, вырастала гряда крохотных золотых цветов. И дивное благоухание овевало каждого, пока Ангел приближался к Собору, и, огромный, золотой, остановился у паперти.

Там он обратил свое отрешенное, но улыбающееся лицо ко всем собравшимся. И голосом, звучащим как тот один, что поет, воспаряя над хором, возвестил:

— Мир снизошел на Капрону. Блюдите согласие наше.

С этими словами он расправил крылья, и от благовония их у всех закружилась голова. А он уже поднялся вверх и, пролетев над большими и малыми куполами, вновь занял свое место на самом большом куполе, чтобы охранять Собор во все грядущие годы.

Вот, собственно говоря, и конец этой истории; осталось разве что дать одно-два разъяснения.

Марко и Розе пришлось без конца повторять свою историю — не меньше, во всяком случае, раз, чем Тонино с Анджеликой — свою. Среди первых, кому они ее поведали, был Старый Никколо, который, как ни рвался встать, все еще оставался в постели — впрочем, только потому, что Элизабет сидела около него день и ночь.

— Но я же совершенно здоров, — твердил он.

Ну, и для того, чтобы удержать его в постели, Элизабет попросила сначала Тонино, а потом Розу и Марко прийти к нему и рассказать свои истории.

Роза и Марко познакомились, когда работали на Старом мосту. Они полюбили друг друга и решили пожениться. Это-то получилось просто и произошло за считанные минуты. Трудность состояла в другом: им нужно было каждому подыскать себе семью, которая не имела бы ничего общего ни с одной, ни с другой Казой. Роза решила эту задачу первой. Она придумала выдать себя за англичанку. У нее сложились очень дружеские отношения с англичанкой из Художественной галереи — с той самой Джейн Смит, которая произвела неизгладимое впечатление на Ринальдо. Джейн Смит решила, что будет очень забавно выдать себя за Розину сестру. Сначала она написала несколько длинных писем по-английски к Гвидо Петрокки якобы от отца-англичанина, а потом сама пришла в Казу Петрокки в тот день, когда Марко привел туда Розу.

Роза и Марко тщательно продумали, как будут представлять друг друга своим семьям. Они использовали заклинание с грушевым деревом — которое разработали сами — и сотворили его, к удовольствию Джейн, в обеих Казах. Правда, Петрокки, хотя и любили груши, Розу сначала приняли холодно. По правде сказать, некоторые тетки Марко вели себя с ней неприветливо, что возмущало Марко до глубины души. С другой стороны, это дало ему право с такой горячностью ответить на вопрос Антонио о Петрокки, что он терпеть их не может. Мало-помалу тетки привыкли к Розе. А Ренате и Анджелике она очень полюбилась. И свадьбу справили сразу после Рождества.

За все это время Марко не удалось найти кого-то, кто сыграл бы для него роль такого родственника. Марко был в отчаянии. И тут, всего за несколько дней до свадьбы, отец послал его с поручением в дом Марио Андретти, строителя. Так Марко узнал, что у Андретти слепая дочь. Когда Марко заговорил об этом с Андретти, тот сказал, что для человека, который вылечит его дочь, он сделает что угодно.

— Даже тогда мы не смели надеяться, — сказал Марко. — Мы не знали, сумеем ли ей помочь.

— Кроме того, — добавила Роза, — пойти туда вдвоем мы дерзнули только в ночь после свадьбы.

Итак, свадьбу сыграли в Казе Петрокки. Джейн Смит помогла Розе с подвенечным платьем и была подружкой невесты вместе с Ренатой, Анджеликой и одной из двоюродных сестер Марко.

Джейн очень понравилась свадьба, и, видимо, — сухо добавила Роза, — она нашла, что двоюродный брат Марко, Альберто, не менее привлекателен, чем Ринальдо. Меж тем Марко и Роза ни о чем другом, кроме слепой дочери Андретти, и думать не могли. И как только празднество закончилось, поспешили в дом Андретти.