Волшебник - [5]

Жил комсомолец Николаев пятьдесят пятого года рождения самой обычной жизнью московского школьника. Учился в 144 средней школе, одной из лучших в столице, но не потому что его устроили сюда, а просто жил рядом. Учился хорошо. На четвёрки и пятёрки, с девочками особых шашней не разводил, и собирался поступать в МАИ. Точнее это папа собирался поступить сына в авиационный институт. А мнение самого Виктора никто и не спрашивал.

Пока родителей не было дома, можно было спокойно задуматься о будущем и о возможных путях решения задачи. Хотя он так и не представлял себе, как взяться за этот воз проблем, не решаемых с момента зарождения советского государства. Тут и национальный вопрос, и вопрос окраин, которые не желали работать, а желали хорошо жить, и многие другие.

Но вторая молодость, сама по себе, была роскошным подарком. Виктор подвигал чуть затёкшей шеей, и памятью того, прежнего парня вспомнил, что рядом с домом есть неплохая спортивная площадка. Вроде бы принадлежащая школе, но ей могли пользоваться все желающие благодаря замечательному учителю физкультуры 144 школы Гусеву Вениамину Алексеевичу – энтузиасту физической культуры и спорта.

Переодевшись в спортивный костюм и лёгкие тапочки, Виктор, повесил ключ на шею, и захлопнув дверь, шагнул к лифту.

На площадке никого не было. Это позже, когда станет чуть прохладнее, сюда выйдут любители баскетбола, и футбола, а также немногочисленные физкультурники, качавшиеся на брусьях, турниках и других немудрящих тренажёрах.

А сейчас только седой старичок Сергеич, мерно шуршавший тапками по гравию беговой дорожки, да стайка пионеров, гонявшихся друг за другом на полосе препятствий.

Разогрев мышцы коротким комплексом тай-чи, Виктор пробежал пять кругов по дорожке, а когда пионеры ушли, пару раз прошёл полосу препятствий, пробуя разные приёмы, которые как-то подсмотрел у паркуристов. Тогда он сильно жалел, что «Свободное перемещение поля боя» не преподавалось в советских военных училищах, а ему уже было поздно скакать по препятствиям, но сами способы прохождения запомнил.

Тело хорошо откликалось, и судя по всему имело большой резерв по скорости, но и Виктор не нагружая организм до предела.

Позанимавшись пару часов, вернулся домой, и достав по пути из почтового ящика пачку газет, поднялся в квартиру предполагая, что почитает советскую прессу за ужином, но в холодильнике было пусто. Ну не совсем шаром покати. Были яйца, сметана, колбаса, остатки вчерашних макарон, и что-то такое неразличимое, но вот конкретно еды – не было, и Виктор, подхватив авоську, и взяв денег из серванта, пошёл в гастроном.

На Ленинградском находился один из «парадно – выставочных» гастрономов, а рядом райпищеторг, так что и продукты были и конечно толпы народа, что скупали московские деликатесы чтобы довезти их до провинции. В основном брали то, что не испортится за пару – тройку дней в пути. Копчёную колбасу, шоколад, и деликатесные консервы. Виктор же взял два килограмма говядины, картошку, пряности, выбор которых оказался совсем невелик, и другие продукты, заплатив в общей сложности четыре рубля восемнадцать копеек.

Родители приезжали где-то к девятнадцати, и у Виктора было время приготовить отбивные, пюре, салат и компот, из яблок неведомо как завалявшихся в ящике под мойкой. Всё заняло меньше часа, и Виктор уже заканчивал ужинать, когда открылась входная дверь.

– Мы дома! – Громко произнесла мама, и в прихожей послышались звуки снимаемой обуви.

– А чем это таким вкусным пахнет? – Пётр Александрович, высокий, широкоплечий мужчина с ранней сединой, одетый в приличный светло-серый костюм от Большевички, вошёл на кухню, и удивлённо покачал головой. – Да неужто? – И как-то по-особенному взглянул на сына. – Спасибо, не ожидал.

– Чего уж сразу. – Виктор пожал плечами. – А вдруг тебе не понравиться? – Так что садитесь есть, а спасибо потом скажете.

– Ох, ничего себе. – Тамара Анатольевна Николаева, подтянутая моложавая женщина тридцати восьми лет, по-хозяйски вошла на кухню, и подхватив одним движением вилку, наколола ломтик помидорки из салатницы, прожевала и кивнула, затем той же вилкой отпилила кусочек мяса, забросила в рот, и удивлённо округлила глаза, и практически не прерывая движения зачерпнула пюре.

– Однако. – Она с весёлым удивлением посмотрела на мужа. – Петя, может ну его, этот МАИ. Отдадим парня в кулинарный техникум?

Виктор у себя в комнате разложил газеты, и внимательно прочитал всё от первой до последней страницы. Правду, Известия, Вечернюю Москву, Литературную газету, и Науку и Жизнь – толстенький журнал половинного формата. Всё было как обычно. Социализм строился, вот-вот и построим, ещё больше надоев, ещё больше металла, и вообще всего, а особенно выполнения и перевыполнения планов. В общем везде флаги, транспаранты, и светлые лики членов Политбюро Центрального Комитета Партии. Да-да. Тех самых что в девяностых за два года всухую разворовали всю немалую кубышку КПСС, собираемую почти семьдесят лет.

За годы советской власти, они так срослись семейными, политическими и экономическими связями, что представляли собой фактически одну огромную семью, приватизировавшую одну шестую часть суши.