– А то вот пригласят тебя в Кремлёвский дворец на награждение, и пойти будет не в чем. – Неловко пошутил он.
Виктор мог и вовсе не брать деньги у отца, тем более что костюмы в ателье стоили куда дороже двухсот пятидесяти рублей, но вопрос легализации доходов был непраздным. У школьника в СССР просто физически не могло быть законным образом полученных крупных денег. Только от родителей, ну или выигрыш в лотерею. Кстати крупные выигрышные билеты лотереи в СССР стоили как минимум на двадцать процентов дороже номинала, потому что позволяли легализовать доходы.
Николай Борисович справился на отлично и вроде бы школьная форма, приобрела спокойную элегантность и стиль, а выходные костюмы, вообще выше всяких похвал. Один светло-серого цвета, из натурального шёлка, в спортивном стиле, – сразу делал из советского школьника молодого, но солидного мужчину, а второй из светло-синей шерсти, с шёлковой подкладкой и замшевым воротником, был просто образцом британского стиля. Кроме того, модельер, знавший половину Москвы, помог Виктору приобрести несколько пар обуви, носки, носовые платки и галстуки. Всё очень скромное по цветам, но отличного качества. И при этом, Виктор не выглядел на улице Москвы чужеродным. Люди в столице к семидесятым годам уже приобрели известный вкус к красивой одежде, и добывали её всеми правдами и неправдами.
Собственно, одежда и была первым маркером успешности и включенности в общество. За одеждой следовала большая, хорошо обставленная квартира в хорошем районе, автомобиль, и совсем круто, если была дача на Рижском Взморье или на Юге. И не халупа из палок и рубероида, а полноценный каменный дом в пару этажей, с гаражом и бассейном. Конечно рабочему или совслужащему обо всём подобном приходилось только мечтать. Но было бы полбеды, если бы в привилегированных ходили секретные учёные, академики и партийные начальники. Но в этот тесный круг лезли всякие проходимцы, включая торгашей, мелких жуликов, и явный криминалитет. И всё это рабочий класс наблюдал, стоя в очередях, толкаясь в переполненных автобусах и делая свои выводы. Поэтому, когда расстреливали Верховный Совет, люди просто проигнорировали событие, справедливо посчитав его схваткой крыс у корыта.
Уже оказавшись в этом времени, Виктор по-всякому прикидывал варианты своих действий и не видел эффективных решений. Даже если он уберёт двух, трёх высших чиновников СССР. Даже если актирует ко всем чертям плешивую мразь – Горбачёва. Да в КПСС, прогнившем снизу до верху, таких горбачёвых пучок на пятачок. Половину партии нужно закапывать. Причём всю верхнюю половину.
Тяжкие раздумья одолевали и сотрудников КГБ, ведущих дело. Вроде всё было понятно. Пацан, сделал правильные выводы из того, что происходило на его глазах, сообщил ближайшим взрослым, которые были рядом, а те, соответственно по команде, и ничего странного что у командира разведроты – дядя начальник разведки всего Московского Военного Округа и он напрямую обратился к нему. Такое дело как задержание вражеского агента – есть большой плюс к служебной карме. Но вот затем начинается настоящее кино. Разведчик спускается вниз с точки связи, и увидев, что идут поисковые операции, делает правильные выводы, и взяв пистолет, кидается на прорыв, натыкаясь на простого советского школьника. Да, этому диверсанту уже за пятьдесят, и он не в лучшей форме, но он взрослый и подготовленный мужчина. Перед заброской в пятьдесят шестом прошёл полный курс спецподготовки. А что же за школьник, который вырубил его двумя движениями? Два языка, занимается какими-то боевыми искусствами, пока не установлено какими, но съёмка произведена, и группа ведущая дело ожидает заключения специалиста. А ещё юноша – сын крупного оборонного инженера, и весьма интересной дамы – химика, тоже работающей на оборонку. Тут уже впору задуматься о самом подростке, но не впадая в мистику, это просто невозможно сделать. Но руководство Комитетом уже обозначило свой интерес к пареньку, и готовило соответствующие шаги в данном направлении.
Не секрет, что за перспективные кадры шла настоящая война, и с одной стороны Армия вроде первой заявила о своих претензиях на Николаева, но с другой – Комитет не собирался уступать в гонке.
Армия свой интерес обозначила тяжеловесно и просто. В назначенный день, Виктора попросили быть в «парадном вне строя» и прислали за ним чёрную Волгу, которая привезла его прямо к главному подъезду Министерства Обороны на Фрунзенской набережной. Самые главные награды – Медаль Золотая Звезда, Орден Ленина и тому подобные вручали в Кремле, а медали и ордена рангом пониже, здесь в Минобороны. Формулировка была обычно стандартная. За образцовое исполнение воинского долга, мужество и героизм… и так далее. И только когда вызвали Виктора, текст был другим.
– За мужество и героизм проявленное при задержании шпиона иностранной разведки, и спасения высшего офицера, награждается медалью «За боевые заслуги» Николаев Виктор Петрович.
Вручал награду первый заместитель министра обороны и начальник Генерального Штаба маршал Советского Союза Матвей Васильевич Захаров. Прикрепив медаль на пиджак Виктора, маршал одобрительно окинул общий подтянутый вид и одобрительно кивнул.
