Волшебник Темной Улицы - [16]

Александр повернулся к Уне. Видя его печаль, она с трудом сдерживалась, чтобы не отвести взгляд. Дядюшке сложно дались следующие слова:

– Тебе нужно подписать отказ от прав помощника Волшебника, Уна. Это очень серьезный шаг, и если ты полностью уверена, что детективное дело – то, что тебе нужно, я не буду стоять на пути. Не буду стоять до тех пор, пока ты соблюдаешь уговор.

Уна кивнула, боясь произнести хоть слово, чтобы не выдать свое смятение.

Александр повернулся в сторону напольных часов:

– Самулиган, сопроводи, пожалуйста, мистера Рэйвенсмита в гостиную.

– Будет-с сделано, сэр, – волшебный слуга вышел из тени. Высокая и тонкая, словно бритва, фигура Феи была наготове для выполнения хозяйских поручений.

– Мистер Рэйвенсмит, – обратился Александр к адвокату, – пожалуйста, проконтролируйте, чтобы кандидаты подписали необходимое соглашение. Мисс Крейт присоединится к вам через минутку, чтобы подписать отказ, но сейчас я хотел бы переговорить с ней с глазу на глаз.

Адвокат напряженно вздохнул, пряча неоплаченные счета обратно в карман. Поднявшись, отряхнул еще раз фалды своего пиджака от пыли и проследовал за Самулиганом.

– Я могу подождать снаружи, если пожелаете, – предложил Дьякон. После секундного раздумья Волшебник отрицательно покачал головой и жестом попросил Самулигана притворить дверь, чтобы остаться наедине с племянницей и вороном.

– Юристы! – выругался Волшебник.

Вернувшись на место, он продолжил, смягчив тон:

– У тебя есть стержень, дорогая! Такой силой воли можно только восхищаться! Будучи на троне Волшебника ты оправдала бы доверие. Столько великих дел могла бы сделать!

Он кивнул в пустоту и продолжил:

– Завидую тебе. Когда я был подмастерьем, у меня тоже были другие интересы и стремления. Я мог бы добиться большого успеха в бадминтоне, а теперь, как говорится, – ни себе, ни людям. Я не бросил магические курсы, хотя имелись более выдающиеся кандидаты, чем я. Остался, потому что этого от меня ждали другие.

Уна ощутила тупую боль, растущую в груди. Она прикусила щеку, стараясь не выдать эмоции. Она испытывала сожаление, глядя на человека, принесшего себя в жертву во благо почетной магической миссии. Так самоотверженно... Где-то в душе Уна осознавала, что подводит дядю, человека, который ее вырастил как собственную дочь, обучал, защищал.

– Я не виню тебя за решение оставить учебу, – продолжил Волшебник, – так же как не виню за то, что разочаровалась в магии. Как можно? Случившееся с твоей матерью и сестрой – настоящая трагедия. Слишком грустно и несправедливо. Я тоже сильно их любил. И скучаю, как и ты, по сей день. Только перестань винить себя, Уна. Это несчастный случай, за который я несу еще большую ответственность, чем кто-либо другой. Я отвечал за тебя и должен был держать под контролем твою неординарную силу.

Александр взглянул на племянницу в ожидании ответа. Но что она могла сказать? Уна хранила молчание. Стол из драконьей кости в стороне продолжал свое вечное движение, а блюдце над чайным столиком бессмысленно выписывало бесконечные восьмерки.

– Должен предупредить тебя, девочка, – сказал Волшебник, – кто-то другой может просто оставить обучение, вычеркнув из жизни магию, но не ты. Ты – естественный маг! Волшебство будет всегда с тобой. И пока мы продолжаем жить вместе, и я буду заниматься новым помощником, я все еще считаю своим долгом помочь тебе научиться контролировать свои силы.

Раздумья неприятно взбудоражили. Уна, конечно же, понимала, что, отказавшись от позиции помощника, она не избавится от силы и лишь избежит необходимости практиковать магию. Опять же, мысль о том, что весь остаток жизни придется контролировать эту мощь была неприятна, если не сказать больше.

Она беспокойно взглянула на Дьякона, но птица хранила почтенное молчание.

– Я поднимаю сейчас эту тему, – сказал Александр, – потому что настоятельно прошу тебя еще раз обдумать свой отказ, если его главная причина заключается в событиях, произошедших в парке. Если же это нечто другое, нечто большее... Если это зов сердца, то я призываю следовать в избранном направлении. Обдумай мои слова прежде, чем подписывать документы. Это все, о чем сейчас прошу.

Уна проглотила ком, стоящий в горле:

– Я подумаю, – ответила она кратко, снова ощутив себя маленькой, хрупкой и запутавшейся девочкой.

– А сейчас, дорогая, оставь меня одного. Я встречусь с претендентами только тогда, когда будут подписаны документы. А пока мне нужно выпить, – он откашлялся и спешно поправился, – то есть выбить из головы лишнее.

Уна толкнула дверь кабинета и на выходе обернулась. Волшебник сидел, барабаня длинными морщинистыми пальцами по столу, погрузившись в думы и не смотря ей вслед.

Дверь еще не закрылась, когда Александр резко поднялся и двинулся в сторону книжного шкафа позади стола. Он сделал стремительное движение рукой.

Жест был быстрым и точным, но из-за спины Уна не смогла его разглядеть. К ее великому удивлению одна из полок откинулась наружу, обнажив спрятанный за книгами тайник. Дверь кабинета уже почти захлопнулась, когда Уна успела подпереть ее ногой, оставив небольшую щелку, чтобы продолжить наблюдения.