Волшебник не в своем уме - [51]

— Они нам вообще сказали, что не знают никого по имени Джорджио, который путешествует на пару с великаном! — возмущенно проговорил Рубио.

— Вот как! Понимаете, для этого была причина, и притом очень веская, — виновато отозвался Джанни. — На самом деле меня зовут не Джорджио.

— Не Джорджио? — нахмурился Винченцо. — Зачем же ты обманул нас? И как тебя зовут по-настоящему?

— Обманул я вас потому, что меня разыскивали Стилеты, и настоящее мое имя — Джанни Браккалезе.

— Джанни Браккалезе! — всплеснул руками Клаудио. — Точно, они тебя разыскивают! Мы своими ушами слышали, как Стилеты говорили про цену, назначенную тому, кто приведет тебя в замок Рагинальди. Сто дукатов!

Джанни смотрел на него, похолодев от ужаса. Но тут Гар потрепал его по плечу и сказал:

— Поздравляю, дружище. Цена, назначенная за твою голову, — это мера твоего успеха в борьбе с тиранией господ.

Джанни уставился на него, потрясенный этим заявлением.

— Спасибо, Гар, — сказал он с усмешкой. — Невелик успех, вообще-то говоря.

— А ты продолжай в том же духе, — посоветовал ему Фесте. — Так скоро и тысячу за тебя назначат.

Джанни улыбнулся и шутливо толкнул Фесте, удивляясь тому, как рад встрече с этими бродягами.

— Ну, пошли! Посмотрим, столько ли я стою для вас, сколько для принца. — Он подвел всю компанию к воротам и крикнул часовым: — Эй, Альфредо! Почему ты не пропустил моих друзей?

— Твоих друзей? — выпучил глаза стражник. — А откуда мне знать, что они — твои друзья, Джанни?

— А кто еще странствует вместе с великаном по имени Гар? — укоризненно проговорил Джанни. — Ты мог хотя бы весточку моему отцу передать.

— А-а-а, так вот про какого великана речь... — Альфредо глянул на Гара. — А я-то, признаться, решил, что они толкуют про настоящего великана... ну, знаешь, про такого, про каких в сказках рассказывают — вдвое выше дома и лобастого, как баран.

Гар учтиво склонил голову.

— Я польщен.

— Нет, нет, это я не про тебя! — поспешно затараторил Альфредо. — Это я... Это я про... Я хотел сказать...

— Что ты не такой, — закончил за него фразу другой часовой. — И еще мы оба никак не могли вспомнить, как тебя зовут.

— Ничего удивительного, — без тени юмора сказал Гар. — У меня ужасно длинное и труднопроизносимое имя.

Второй стражник покраснел, а Джанни посоветовал ему:

— Не обижайся на него, Джиакомо. Он просто шутит.

— Да, не стоит поддевать его, Гар, — вступился за часового Фесте. — Он уже все понял.

Гар укоризненно глянул на него.

— А я-то думал, ты мастер своего дела.

Джиакомо придирчиво осмотрел спутников Джанни.

— Где ты таких умников набрал?

— Да просто они все ужасно рады, что наконец добрались домой, — объяснил Джанни и уточнил: — По крайней мере ко мне домой. Впусти всех нас, Джиакомо. Эти люди — добровольцы, хотят поступить в наше войско.

— Войско? Так ведь у нас только городская стража!

— Очень скоро будет войско, — заверил его Джанни. — Кстати, должны подойти еще четверо — попрошайка, воришка, стекольщик и молодой купец из Веноги.

— Из Веноги? И мы должны его впустить?

— Ты бы всегда впустил любого, кто желал бы с нами поторговать, — напомнил ему Джанни. — И потом, он настрадался от благородных господ. Думаю, он захочет остаться в городе, где ими и не пахнет.

Когда компания вошла во дворик дома семейства Браккалезе, отец Джанни чуть было не выпустил из рук край клети, которую он с помощниками водружал на повозку, завидев Джанни и Гара. Он криком подозвал работника, чтобы тот занял его место, а сам бросился обнимать сына. Как только с излияниями радости было покончено и Браккалезе-старший отстранил сына, не в силах насмотреться на него, Джанни сказал:

— Мне очень жаль, но я снова остался без каравана, отец.

— Валите всю вину на мою голову, он не виноват, — сказал Гар.

— На его голову! — вскричал Джанни. — Да на его бедную голову и так столько всего свалилось, что он на время лишился рассудка! На самом деле он, похоже, до сих пор не оправился!

— Наверняка его школьные учителя так тоже думали когда-то, — съязвил Фесте.

Гар свирепо взглянул на него, а все Браккалезе расхохотались.

— Мы рады видеть тебя живым и невредимым, сынок, — сказал отец Джанни. — За последние две недели не уцелел ни один из караванов, что покинули город! Дворяне перекрыли нам все торговые пути по суше.

— Но не по морю? — сверкая глазами, спросил Джанни.

— Нет, это им пока не удалось! Ну, то есть пару раз у наших торговых судов были стычки с кораблями, похожими на пиратские, но плыли на них такие неумехи, что скорее всего то были наемники дворян. — Папаша Браккалезе усмехнулся. — Наши галеры смогут без труда одолеть самые лучшие корабли, которые господа направят против нас!

Гар кивнул:

— Свободные люди, сражающиеся за свое дело, всегда были лучшими воинами, чем рабы.

— Похоже, так и есть.

Браккалезе-старший взглянул на Гара с новым уважением.

— Между прочим, он вам доставил кое-что такое, что стоит сотню дукатов, — сообщил ему Фесте.

Отец Джанни недоуменно воззрился на него.

— Что же?

— Да вашего сынка,

— Это верно, — признался Джанни. — Мои новые друзья мне только что рассказали о том, что принц назначил награду в сто дукатов за мою поимку.