Волшебник не в своем уме - [50]

Удивлению Джанни не было предела, когда часовые расступились и знаком указали, что им можно проходить. Он тупо задвигал ногами и, шагая по мосту над рвом, только и делал, что гадал, как же это вышло, что часовые исполнили приказ фальшивого командира. Одна-единственная мысль напрашивалась:

Фесте обладал недюжинным даром убеждения.

— Не кричать, — прошептал Гар. — Не издавать ни звука, пока мы не отойдем на милю от замка. Идите маршевым шагом до леса!

Молчаливо, как подобает похоронной процессии, они шли под луной к лесу. Джанни ждал, что в следующий миг в спину ему угодит пущенная из арбалета стрела. Однако все они целыми и невредимыми добрались до первых деревьев, после чего еще двадцать минут шли до ближайшей поляны. Только там Гар остановился и сказал:

— Вот теперь — можно.

Вся компания дружно издала победный вопль. Беглецы подбросили в воздух шлемы и поспешно разбежались, чтобы, падая, те не угодили по ним. Гар с радостной усмешкой обернулся к Джанни и ударил его по плечу. Джанни против воли улыбнулся в ответ. Всю его тревогу как рукой сняло от ощущения победы и радости, что он жив и свободен.

Когда все немного утихомирились, Гар сказал:

— К рассвету, если не раньше, они пустятся за нами в погоню. Снимите форму и спрячьте ее в кустах. Ремни и сапоги оставьте — сможете за них выменять у крестьян рубахи и штаны.

— А с алебардами как быть? — спросил Рубио.

— Смертельно опасная улика, — ответил Гар. — Увидят — убьют, не сомневайся. Солдаты не жалуют крестьян, способных укокошить кого-нибудь из них.

— Но тогда мы останемся безоружными, — заметил Винченцо.

Гар на миг растерялся, потом сказал:

— Сломайте рукоятки, тогда у вас будет нечто вроде топориков. А из остатков рукояток еще и дорожные посохи получатся. Они вам понадобятся.

— Правда? — прищурился Фесте. — Зачем?

— Затем, что покуда вы будете в дороге, вам все время будет грозить опасность. Вам нужно убежище, а единственное место, где вас наверняка примут, — это Пироджия.

— Пироджия?! — возмущенно вскричал Рубио. — Чтобы я, житель Веноги, просил убежища в Пироджии?

— До Веноги далеко, — сказал ему Винченцо. — И земли эти кишат Стилетами.

Фесте сдвинул брови.

— А с чего бы это нас приняли в Пироджии?

— Потому что я замолвлю за вас словечко, — сказал Джанни. — Вы сможете вступить в наше войско.

— Вот не знал, что в Пироджии есть войско.

— Пока нет, но будет, — угрюмо проговорил Джанни. — И очень скоро.

— Но каждые двое пойдут своим путем, — сказал Гар. — Найдем в лесу тропинки и выйдем с разных сторон. Пойдем все вместе — больше будет вероятность того, что люди принца выследят нас и схватят, решив, что мы — те самые беглецы, что стащили у них форму. Но уж если выйдет так, что двум парам непременно надо будет пойти одной дорогой, поступайте так: пусть двое скроются из глаз, и только потом пусть вторая пара выбирается из леса на дорогу. Если получится, постарайтесь обменять ремни и сапоги на одежду дровосеков или охотников. В путь! Встретимся в Пироджии!

Они с Джанни подали остальным пример и углубились в чащу леса.

Путь до Пироджии у Джанни с Гаром прошел без происшествий, и как это было ни удивительно, впоследствии Джанни решил, что так вышло потому, что они ухитрялись избегать встреч с отрядами Стилетов, а еще потому, что Гар сохранял рассудок, вследствие чего очень ловко терял его, если уж встреча со Стилетами становилась неизбежной. С десяток раз, заслышав топот коней, они прятались в кустах или ложились в придорожные канавы и забрасывали себя травой. Всякий раз мимо них проезжали Стилеты. Похоже, они прогнали с дорог всех остальных. Лишь изредка мимо затаившихся Джанни и Гара проезжала крестьянская повозка. В одну из таких повозок они вскочили на ходу, спрятались в сене и проехали с милю. Только тут возница обратил внимание на то, что его мулы почему-то подустали. Стилеты дважды останавливали Джанни и Гара на дороге, и оба раза друзья мастерски разыгрывали роли Джорджио и Ленни. Актерство их достигло такой высоты, что солдаты, наслушавшись их бреда, отпускали им на прощание по паре пинков и ехали дальше, бросая посреди дороги «дурачка» и его «братца».

Наконец в один прекрасный день, утром на горизонте показались крыши высоких домов Пироджии. Джанни бросился бегом, пробежал несколько футов, чтобы убедиться, что это не мираж. Вскоре его чудесная родина предстала перед ним, как на ладони, и он закричал от радости. Гар, усмехаясь, нагнал юношу, похлопал по плечу и бодро зашагал вперед.

Когда они подошли к воротам, преграждавшим вход на дамбу, от горевшего неподалеку костра поднялись четверо бродяг и окликнули друзей:

— Эй, Джорджио! Привет, Гар! Что это вы так припозднились?

— Так уж вышло. Быстрее не получилось, — ответил Джанни, улыбаясь. — Ну, еще пару раз Стилеты поколотили маленько. — Джанни потрепал по плечу шута. — Здорово, Фесте! А вы почему лагерь разбили здесь, за городом?

— Да потому, что стражники не пропускают нас. Ты же обещал словечко за нас замолвить.

— Между прочим, они были с нами очень грубы, — добавил Винченцо.

Взглянув на него, Джанни сразу понял почему. Наряженный в испещренное заплатками платье дровосека и рваные сандалии, Винченцо совсем не напоминал ученого человека.