Волшебник Колдовского мира - [23]

Проснулся я тоже мгновенно, с трудом сел и стал разминать онемевшие руки и ноги. Брезжил рассвет. Я немного поел и сделал несколько глотков из фляги. Собирая в дорогу съестные припасы, Дагона предупредила меня, что расходовать их надо очень бережливо: в тех местах, куда проникла Тьма, нельзя прикасаться ни к какой — даже самой соблазнительной — пище, что бы не попасть под воздействие злых сил.

Я отправился по расширявшейся дороге в каменный лес. Столбы стояли беспорядочно, я не заметил на них никаких следов обработки. Они походили на стволы окаменевших деревьев с обломанными верхушками и ветвями. Ощущение, что я в каменном лесу, было настолько сильно, что я огляделся по сторонам, ища у основания стволов упавшие ветки. Но на каменной поверхности ничего не было. Поднялся ветер, и послышался явственный шум листвы. Я зажмурился, мне почудилось, что я в зелёной роще, но, открыв глаза, увидел вокруг всё тот же камень. Шум невидимой листвы всё нарастал, хотя ветер ничуть не усилился. Раздались вопли и стоны, словно скорбящие всех времён оплакивали своих мертвецов. Потом всё стихло и послышались другие звуки — что-то вроде слов на неведомом языке. Но я не ответил, в отличие от Того, кто ответил мне в низине. Эти слова, казалось, были произнесены в мире, смежном с тем, в котором пребывал я.

Чьё-то зловещее присутствие ощущалось столь определённо, что я упал — или, вернее, был повержен на колени, боясь и подумать о том, с чьих уст могли слетать эти слова.

Затем всё умолкло — так внезапно, словно захлопнули дверь: ни шума ветра, ни воплей — полная тишина. Поднявшись с колен, я продолжил путь. Вскоре дорога оборвалась. Я остановился, оглядываясь вокруг.

Камни, ничего кроме камней… Но вдруг неподалеку мелькнуло яркое пятно. Я подошёл: передо мной лежал, словно только что оброненный, голубовато-зелёный шарф. Я поднял его — тонкий, шелковистый, он цеплялся за мои шершавые, покрытые рубцами пальцы. Такие шарфы носили по вечерам, набросив на плечи, женщины Долины. Такой шарф был и на Каттее в тот вечер, когда она смеялась с Динзилем на пиру.

— Каттея! — даже сознавая, что кричать здесь нельзя, я решил позвать сестру мысленно. — Каттея! Где ты? — я стоял, теребя лёгкую полоску шелковистой ткани.

Тишина… та мёртвая зловещая тишина, что воцарилась после того, как захлопнулась дверь. Я продолжал звать, но не почувствовал и намёка на ответ.

Свернув шарф, я сунул его за пазуху, почему-то будучи уверен, что это шарф сестры. С его помощью я надеялся установить с нею связь — он мог стать точкой притяжения для своей владелицы.

Но куда же она отправилась отсюда? Конечно, не обратно в Долину… Дорога, приведшая меня в это подозрительное место, здесь заканчивалась. Значит, Каттея пошла дальше между этих каменных столбов, и я отправлюсь следом.

Я двинулся вперёд, но, двигаясь без дороги, вскоре обнаружил, что попал в лабиринт. Я перестал ориентироваться, и, в какую бы сторону ни пошёл, снова выходил туда, где нашёл шарф.

Я сел и задумался. Что это место заколдованное, я уже не сомневался — всё здесь было странно и обманчиво. Я закрыл глаза, чтобы не видеть эту сбивающую с толку путаницу каменных стволов, и сосредоточился на мысли о днях, проведённых в Лормте. Считалось, что ни один мужчина не способен воспользоваться колдовской Силой, и поэтому древние рукописи не охранялись. Действительно, они настолько изобиловали иносказаниями и ссылками на неизвестные предметы, что были недоступны пониманию непосвященных. Я копался в них с единственной целью: узнать, где можно найти прибежище, и почти не обращал внимание на тайные сведения.

Однако кое-что из случайно попавшегося мне на глаза засело в памяти. Я запомнил слова, которые вызвали ответ, но снова использовать их не собирался. Что же ещё могли подсказать мне лормтские манускрипты?

Я вызвал из глубины памяти картину: пергаментная страница, испещрённая неразборчивыми архаическими письменами. Несколько строк мне удалось тогда прочитать. Может быть, попробовать? Сколько во мне Силы? Не унаследовал ли я от отца его способности? Что, если в отличие от других мужчин древней расы, я тоже наделён особым даром?

Я вынул из-за пазухи шарф, осторожно скатал тонкую податливую ткань в жгут, затем связал вместе два конца и получившееся кольцо положил перед собой, — оно резко выделялось на сером камне.

Устремив взгляд на это яркое кольцо, я призвал на помощь всю свою волю. В моём распоряжении была только память о нескольких строчках на пергаменте и неодолимое стремление к цели.

Каттея… Я мысленно представил себе сестру — может быть, не такой, как в жизни, но такой, как она виделась мне. Я полностью сосредоточился на этом, стараясь увидеть Каттею стоящей в зелёном кольце. Через миг мне предстояло узнать, что я могу.

Медленно проведя руками над кольцом и произнеся вслух три слова, я, затаив дыхание, ждал. Голубовато-зелёное кольцо дрогнуло… один его край приподнялся и теперь передо мной балансировал небольшой обруч. Он медленно покатился прочь, в глубь каменного леса, и я пошёл следом: у меня появился проводник.

Глава 7

Зелёный обруч сновал между каменными стволами, и мне то и дело казалось, что он водит меня по кругу. И всё-таки он был моей единственной надеждой попытаться пройти через заколдованное место. Иногда я шёл навстречу слепившему солнцу, и мне припомнилось старинное поверье: когда тень за спиной, сзади могут подкрасться злые силы. Однако этот невиданный лес казался не обиталищем зла, а препятствием, воздвигнутым, чтобы отпугнуть или запугать чужаков. Наконец, лес кончился, и вслед за обручем я вышел на открытое пространство. Обруч, продолжая катиться, стал немного покачиваться, словно энергия его иссякала. Под ногами у меня была неровная каменная поверхность, обточенная временем и непогодой.