Волшебница Шалотт и другие стихотворения - [17]

Шрифт
Интервал

No — she never loved me truly: love is love for evermore.
Comfort? comfort scorn’d of devils! this is truth the poet sings,
That a sorrow’s crown of sorrow is remembering happier things.
Drug thy memories, lest thou learn it, lest thy heart be put to proof,
In the dead unhappy night, and when the rain is on the roof.
Like a dog, he hunts in dreams, and thou art staring at the wall,
Where the dying night-lamp flickers, and the shadows rise and fall.
Then a hand shall pass before thee, pointing to his drunken sleep,
To thy widow’d marriage-pillows, to the tears that thou wilt weep.
Thou shalt hear the ‘Never, never,’ whisper’d by the phantom years,
And a song from out the distance in the ringing of thine ears;
And an eye shall vex thee, looking ancient kindness on thy pain.
Turn thee, turn thee on thy pillow: get thee to thy rest again.
Nay, but Nature brings thee solace; for a tender voice will cry.
’Tis a purer life than thine; a lip to drain thy trouble dry.
Baby lips will laugh me down: my latest rival brings thee rest.
Baby fingers, waxen touches, press me from the mother’s breast.
O, the child too clothes the father with a dearness not his due.
Half is thine and half is his: it will be worthy of the two.
О, I see thee old and formal, fitted to thy petty part,
With a little hoard of maxims preaching down a daughter’s heart.
‘They were dangerous guides the feelings - she herself was not exempt —
Truly, she herself had suffer’d’ — Perish in thy self contempt!
Overlive it — lower yet — be happy! wherefore should I care?
I myself must mix with action, lest I wither by despair.
What is that which I should turn to, lighting upon days like these?
Every door is barr’d with gold, and opens but to golden keys.
Every gate is throng’d with suitors, all the markets overflow.
I have but an angry fancy: what is that which I should do?
I had been content to perish, falling on the foeman’s ground,
When the ranks are roll’d in vapour, and the winds are laid with sound.
But the jingling of the guinea helps the hurt that Honour feels,
And the nations do but murmur, snarling at each other’s heels.
Can I but relive in sadness? I will turn that earlier page.
Hide me from my deep emotion, О thou wondrous Mother-Age!
Make me feel the wild pulsation that I felt before the strife,
When I heard my days before me, and the tumult of my life;
Yearning for the large excitement that the coming years would yield,
Eager-hearted as a boy when first he leaves his father’s field,
And at night along the dusky highway near and nearer drawn,
Sees in heaven the light of London flaring like a dreary dawn;
And his spirit leaps within him to be gone before him then,
Underneath the light he looks at, in among the throngs of men:
Men, my brothers, men the workers, ever reaping something new:
That which they have done but earnest of the things that they shall do:
For I dipt into the future, far as human eye could see,
Saw the Vision of the world, and all the wonder that would be;
Saw the heavens fill with commerce, argosies of magic sails,
Pilots of the purple twilight, dropping down with costly bales;
Heard the heavens fill with shouting, and there rain’d a ghastly dew
From the nations’ airy navies grappling in the central blue;
Far along the world-wide whisper of the south-wind rushing warm,
With the standards of the peoples plunging thro’ the thunder-storm;
Till the war-drum throbb’d no longer, and the battleflags were furl’d
In the Parliament of man, the Federation of the world.
There the common sense of most shall hold a fretful realm in awe,
And the kindly earth shall slumber, lapt in universal law.
So I triumph’d ere my passion sweeping thro’ me left me dry,
Left me with the palsied heart, and left me with the jaundiced eye;
Eye, to which all order festers, all things here are out of joint:
Science moves, but slowly slowly, creeping on from point to point:
Slowly comes a hungry people, as a lion creeping nigher,
Glares at one that nods and winks behind a slowly-dying fire.
Yet I doubt not thro’ the ages one increasing purpose runs,
And the thoughts of men are widen’d with the process of the suns.
What is that to him that reaps not harvest of his youthful joys,
Tho’ the deep heart of existence beat for ever like a boy’s?
Knowledge comes, but wisdom lingers, and I linger on the shore,
And the individual withers, and the world is more and more.
Knowledge comes, but wisdom lingers, and he bears a laden breast,
Full of sad experience, moving toward the stillness of his rest.
Hark, my merry comrades call me, sounding on the bugle-horn,
They to whom my foolish passion were a target for their scorn:
Shall it not be scorn to me to harp on such a moulder’d string?
I am shamed thro’ all my nature to have loved so slight a thing.
Weakness to be wroth with weakness! woman’s pleasure, woman’s pain —
Nature made them blinder motions bounded in a shallower brain:
Woman is the lesser man, and all thy passions, match’d with mine,
Are as moonlight unto sunlight, and as water unto wine —
Here at least, where nature sickens, nothing. Ah, for some retreat

Еще от автора Альфред Теннисон
Стихотворения

Английский автор, яркий представитель Викторианской эпохи в поэзии. Работы Теннисона были меланхоличны и отражали моральные и интеллектуальные ценности своего времени, что делало их особенно уязвимыми для более поздней критики.Лорд Альфред Теннисон родился в Сомерсби, Линкольншир. Альфред начал писать стихи в раннем возрасте, подражаю Лорду Байрону. Теннисон учился в колледже Тринити, в Кэмбридже, где и присоединился к литературному клубу "Апостолы" ("The Apostles") и встретил Артура Хэллэма (Arthur Hallam), который стал его ближайшим другом.Его первые книги получали неодобрительные отзывы и, после выхода в 1833 году сборника "Поэмы" ("Poems"), Теннисон не публиковал свои работы около 10 лет.


Королевские идиллии

«Королевские идиллии» – одно из самых известных произведений Альфреда Теннисона, прославленного английского поэта викторианской эпохи. Книга представляет собой сборник баллад о приключениях короля Артура и рыцарей Круглого стола – героев всемирно известного средневекового рыцарского эпоса. Долгое время «Королевские идиллии» были недоступны для отечественного читателя, поскольку до последнего времени не существовало ни одного официально опубликованного перевода на русский язык. В 80-х годах прошлого века за этот титанический труд взялся замечательный поэт и писатель Виктор Лунин, посвятив этой работе почти 10 лет.


Эдвард Грей

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Улисс

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мерлин и Луч

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сэр Галахад

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.