Волшебная Школа Карандаша и Самоделкина - [7]

В классе уже никого не было. Ни тучки, ни чучела-бабучила. Его, наверное, смыло дождём. Хотя вроде и дождь в классе не капал. Ветер унёс тучку. Лишь один попугай Ку-Ку сердито покрикивал непонятно почему:

– Кыш! Кыш! Кыш!

Глава пятая, но только её половина, в которой спрашивается: какое чудо на свете самое удивительное?

Когда начался новый урок, Чижик спросил:

– А какое чудо на свете самое удивительное?

– Самое удивительное? – замер на месте Карандаш. – Разве тебе мало чудес, которые были в школе?

– Ну а самое-самое? – настаивал мальчик.

– Ой, – прошептал художник, оглядываясь, как будто он хотел найти Самоделкина, чтобы учёный Самоделкин ответил мальчику.

– Верно, – подхватили ребята. – Какое чудо на свете самое удивительное?

– Надо подумать, – сказал Карандаш. – На свете много чудес.

Он подумал.

– А не спросить ли вам о чём-нибудь другом? А? – сказал Карандаш.

– Про что-нибудь? – задумчиво поглядел в окно Чижик.

– Про что угодно, – кивнул Карандаш.

– Не скучно ли дереву стоять всё время на месте? – спросил мальчик.

– Да, – согласился Прутик, – не скучно ли?

– А больше вы ничего не хотите узнать? – воскликнул удивлённый учитель.

– Можно мне спросить? – подняла руку девочка. – Не больно ли ёжику с другой стороны?

– Какому ёжику? С какой стороны? – ещё сильней удивился художник.

– От колючек, – пояснила девочка, – с той стороны.

– Ой-ёй-ёй, – сказал находчивый Карандаш, – я забыл уточнить у Самоделкина, в какое время у нас будет обед. Подождите меня в классе…

Художник спрыгнул с капитанского мостика и убежал к Самоделкину.

– Послушай, Самоделкин, – воскликнул он, – я, наверное, никуда не годный учитель! Ребята спрашивают, а я не знаю, что им ответить.

– Какие пустяки! – слегка удивился железный человечек. – Не может этого быть. О чём они тебя спрашивают? Я тебе в один миг отвечу.

– «Не скучно ли дереву стоять на месте?»

Железный человечек только звякнул своими пружинками.

– «Не больно ли ёжику от колючек?»

Пружинки Самоделкина почему-то заскрипели.

– «Какое чудо на свете самое-самое удивительное?» Вот, – вздохнул художник. – Видишь, я не виноват.

Но Самоделкин подумал и вдруг весело зазвенел:

– Спроси об этом у самих ребят! Ишь какие хитренькие! Сами спрашивают – пускай сами попробуют ответить.

Вторая половинка пятой главы

Художник вошёл в класс, поднялся на капитанский мостик и лукаво поглядел на ребят:

– Кто сумеет ответить: какое чудо на свете самое удивительное?

– Самое-самое чудо – это книжка! – сказала девочка.

– Тю! – иронически заметил Прутик. – Почему книжка?

– В ней так много всего прячется, – тихо ответила девочка.

– Прячется? В бумажке? – засмеялся Прутик.

– На неё смотрят, а из неё сказки бегут, – совсем тихо сказала девочка.

– Бегут? Сказки бегут?! – воскликнул Карандаш. – Умница! Конечно, книга – самое замечательное чудо! – Художник укоризненно поглядел на мальчика. – Дорогие мои ребята, – сказал он, – возьмите какую-нибудь книгу в руки. Она сделана из простой бумаги. Но вы берёте книгу. На белых страницах напечатаны какие-то значки, точки-крючочки, штучки-закорючки. Глаза ваши смотрят на таинственные знаки, смотрят на буквы. Смотрят – и вдруг начинается удивительное волшебство. Перед вами оживают разные приключения. Люди, не знакомые вам до сих пор, говорят с вами, рассказывают о себе. Они зовут вас туда, где вам не приходилось бывать… Нет на свете чуда удивительнее, чем КНИГА. Поэтому каждый волшебник должен быть грамотным. Знаете ли вы какие-нибудь буквы?

Так сказал Карандаш. Но, по-моему, теперь таких ребят нет, чтобы не знали ни одной буквы. Кот Клеточка и собака Тиграша не знают ни одной буквы. Кот и собака вошли в класс, легли около ребят и стали жмуриться на всякие умные речи.

– Знаем! – ответили ребята.

– Я умею писать «мама» и «папа», – сказала Настенька.

– А я – «папа» и «мама», – сказал Чижик.

– Ма-ма! – громко повторил попугай.

– Очень хорошо, – похвалил учитель. – Я сейчас напишу на стене одну сказку. Некоторые слова я в ней нарисую. А чтобы эти мои картинки не оживали, я буду оставлять их недорисованными. Вот слушайте… Наступила весна…

И Карандаш написал на стенке: «Наступила весна» и прочёл вслух:

– Наступила весна.

Дальше Карандаш написал «пригрело». Рядом с этим словом художник нарисовал солнышко. Только не совсем, а чуть-чуть не дорисовал, чтобы оно вдруг настоящим не сделалось.

– Что пригрело? – спросил художник и показал на рисунок.

– Солнышко пригрело! Солнышко! – сказали ребята.

– Молодцы! – похвалил Карандаш и нарисовал всю сказку.

И ты сам должен прочесть её, потому что, пока ты её не прочтешь, я не могу дальше рассказывать. Вот она, эта сказка.

Только, пожалуйста, ничего не дорисовывай. А то как бы чего не случилось. И не удивляйся тому, что у зайки в сказке одно ухо, у волка и льва три лапы. Ты помнишь, как сказал Карандаш: это для того, чтобы рисунки не оживали. Не хватало в школе, кроме козы, кота, собаки и попугая, ещё и зайца, и лисы, и льва, и даже царя с короной. Это было бы слишком!

Но давайте прочтём эту сказку, нарисованную Карандашом, как читают её ребята в первом классе Волшебной школы.

Хвастунишка

Наступила весна. Пригрело… Вырос на поляне первый… А мимо него пробегал… «Ты кто?» – спросил… «Я – Грозный…, – соврал, – я царь зверей. Меня все боятся. И…, и…, и…, и…» Но тут на поляне появилась… «Кто это?» – спросил… «Это…», – прошептал… Как вы думаете, ребята, что сделал этот…, когда увидел такую…?