Волшебная книга Эндимиона - [39]

На улице было морозно и туманно. Если бы не желтый плащ, Блейк вообще потерял бы сестру из вида.

— Дак! — закричал он, но сестра не обратила никакого внимания на его призыв, словно ее окликнул посторонний человек, а не собственный родной брат. Да еще старший к тому же.

Она пересекла главную улицу и двинулась вниз, к реке. Он вынужден был переждать, пока проедет поток машин, затем откуда-то взялся красный двухэтажный автобус, разбрызгивающий во все стороны лужи, и только потом он помчался за желтой удаляющейся точкой, готовой вот-вот раствориться в белесом мареве.

— Что ты выкаблучиваешь? — сердито выдохнул он, догнав ее уже на берегу быстрого Чёрвелла. — Не могла остановиться? Оглохла, что ли?

Она не отвечала. Он схватил ее за руку, повернул к себе и в удивлении отпрянул: на него глядели огромные печальные глаза.

— Что с тобой? — спросил он уже совсем другим тоном.

— Ничего. Оставь меня в покое.

— Я не могу тебя оставить. Скоро проснется мама, и что она подумает? Идем домой.

Она покачала головой. Собака негромко взвизгнула, опустила хвост и тоже, кажется, качнула головой. Договорились они, что ли?

— Мама жутко разозлится, — сказал Блейк и снова схватил сестру за рукав плаща, но она вырвалась.

— Нам в другую сторону, — твердо произнесла она. — Собака знает куда.

— Ты спятила, Дак? — спросил он с нешуточным беспокойством.

— Я в порядке. Просто… — Она помолчала и потом продолжила: — Просто я плохо спала сегодня, много думала про то, о чем говорил нам профессор Джолион. И тут собака заскреблась у калитки. Я сразу узнала, чья она, — того бездомного старика, помнишь? И я подумала… нет, поняла, что ему, наверное, очень плохо, и собака пришла сказать об этом. Чтобы мы помогли.

Хвост собаки подтвердил, что это именно так; да и весь ее вид сейчас ясно говорил: она не слишком молода и порядком голодна.

— Ну и куда же мы идем? — спросил Блейк, обращаясь не столько к сестре, сколько к собаке.

Та махнула хвостом и двинулась дальше по берегу, к северу — туда, где в тумане виднелось скопление лодочных сараев. Блейк и Дак покорно следовали за ней.

— Ладно, — решил Блейк, успокаивая себя, — скажем маме, что человеку было плохо. Он заболел. Разве она не поступила бы так же, как мы?

— Как я, — безжалостно уточнила Дак.

Блейк прикусил губу. Но он не обиделся: он думал. И вот о чем:

— А что, если это все ловушка? А?

— Конечно, — не оборачиваясь, ответила сестра. Голос ее звучал насмешливо. — Собака решила похитить нас. Мы ей дико понравились. Без нас она прямо жить не может.

Блейк мужественно проглотил и эту обиду — во-первых, потому, что Дак была в некотором роде права, а во-вторых, потому что подумал: скорей всего не они помогут старику — что они в конце концов могут сделать? — а он сумеет, возможно, помочь им узнать побольше о пропавшей книге, об Эндимионе Спринге и вообще обо всей этой диковинной истории.

Однако, признался Блейк самому себе, все-таки как-то тревожно. Не столько за себя, сколько за Дак. Но я не дам ее в обиду и сумею защитить!..

Туман на берегу был гуще, чем на улицах города. Людей в этот ранний час видно не было, только небольшая стая лебедей плыла клином почти у самого берега.

Собака вела их дальше по размокшей от грязи тропке, мимо лодочных сараев. Дак уже порядком замерзла, ноги промокли, но она молчала. У Блейка джинсы были заляпаны грязью, ему тоже было холодно, однако он заставлял себя думать о скорой разгадке свалившейся на него тайны и говорил себе, что ради этого готов на все. И еще ему было приятно, что сейчас рядом с ним сестра, и что он совсем не злится на нее, а наоборот, радуется. И еще. Если в новом году их семья все еще не соберется вместе, то присутствие Дак — он только что понял это — поможет ему пережить долгую разлуку с отцом.

В молчании они продолжали путь.

Позади них, в городе множество башенных часов нестройным хором начали отбивать время. Четыре, пять… шесть часов. Какая рань!

Туман, повисший над рекой, наполовину поглотивший стволы деревьев на берегу и неохотно пропускавший сквозь себя лучи солнца, делал окружающий мир нереальным, фантастическим. Шум реки становился сильней — они подходили к шлюзу, где, согласно висевшему объявлению, велосипедисты должны спешиваться, а собак следовало брать на поводок. Но ни велосипедов, ни поводка у них не было.

Собака тоже не обратила внимания на предупреждение и, оглянувшись на них, вбежала на мост. На другой стороне моста было расчищенное ухоженное место: дорожки, посыпанные гравием, клумбы с цветами, уже увядшими.

И тут они увидели его — кого называли бездомным.

Он сидел на одной из ступенек, ведущих к воде, которая здесь, перед шлюзом, была особенно темная и вся усыпана опавшими листьями. Возле берега плавало несколько уток, и время от времени человек бросал им кусочки хлеба. Он заметил подошедших, но не поднялся навстречу.

— Что будем делать? — прошептал Блейк.

— Я думаю, подойдем поближе и поздороваемся, — ответила Дак.

— Не надо. Это небезопасно. Если хочет поговорить, пускай встанет и подойдет сам.

Они стояли в нерешительности, а человек продолжал кормить уток. Блейк почувствовал облегчение, когда увидел неподалеку мужчину, который возился с валявшимися там бочками, якорными цепями и прочим оборудованием. На плечах у него висел моток веревок. Он помахал рукой в знак приветствия.