Волшебная книга Эндимиона - [11]
Это была самая старая часть территории колледжа Святого Иеремии, существующего с четырнадцатого века. Когда-то он принадлежал монахам-бенедиктинцам, членам старейшего из католических монашеских орденов. С тех времен сохранились невысокие каменные строения, окруженные садами. Монахи выращивали здесь лекарственные травы. Крытые проходы вели к часовне. Сохранились они частично, и веселые студенты любят сейчас, проходя по ним, кричать, выть, вопить — потому что эхо тут знатное и преобразует все эти звуки в нечто невообразимое.
Блейк знал об этом и потому тоже не преминул нарушить покой и тишину этих мест, а мать сделала ему замечание.
Они шли дальше. Мимо покрытых пылью винтовых лестниц, ведущих когда-то в монастырские спальни, а теперь — в институтские служебные помещения. Это справа от них. А слева — через несколько каменных арок можно было выйти на поляну, посреди которой стояло гигантское дерево — могучий платан. Возле него притулилась маленькая скамеечка, сидя на которой, как говорила мать Блейка, полагалось предаваться «глубоким и спокойным раздумьям». Что не для вас, добавляла она, неодобрительно глядя на сына и дочь. И те не возражали.
Не дожидаясь матери и сестры, забежавший вперед Блейк первым вошел во двор перед главным зданием колледжа, напоминавшим старинный замок. Его каменные медового цвета стены со всех сторон были украшены квадратными башенками. По углам здания, у самого основания стен, из земли выглядывали горгульи — рыльца водосточных труб, сделанные в виде различных фантастических фигур. Они улыбались ему (или, может, усмехались — кто их поймет?). Сегодня у них работы не было: дождь не лил, весь день светило солнце. Возможно, поэтому они улыбались. Он взглянул на солнце, зажмурился и тоже попробовал улыбнуться.
— У них улыбка красивей, — услышал он голос Дак и открыл глаза.
Он не заметил, как они с матерью подошли.
— Не хотите пройти до конторы привратника? — спросил он, глядя на мать.
Контора находилась возле главного входа, и туда привозили ежедневную почту. Может, будет письмо от отца? Правда, с утренней почтой его не было, но ведь сейчас уже далеко за полдень.
— Лучше пойдем в большой парк, — сказала миссис Уинтерс, заслоняя лицо рукой от яркого солнца. — Сегодня выдался такой чудесный, совсем летний день. После всех дождей… А ты сбегай, Блейк. Мы подождем тебя здесь.
Да, день сегодня что надо! Не хочется возвращаться туда, где они сейчас живут и где он до сих пор не чувствует себя уютно. Там сыро и мрачно в любую погоду, и при любой погоде нет ни телевизора, ни компьютера. Какая же это жизнь?
Он побежал за почтой: письмо отца должно, просто обязано сегодня прийти. В Оксфорде они уже больше двух недель — сколько же оно может лететь через океан? Он написал отцу уже несколько открыток, только не сумел рассказать обо всем, о чем хотелось: почерк у него такой — не успеет начать, как на открытке уже не хватает места для продолжения и приходится брать вторую, третью… Кроме того, он не знает, что можно, а чего не следует писать, чтобы не обидеть отца. Например, о том, что ему здесь все интересно и хотелось бы задержаться подольше, или наоборот — что он скучает по дому и мечтает поскорей вернуться. И то и другое — чистая правда, но как она подействует на отца?
Блейк вспомнил, как отец печально улыбался, когда провожал их, хотя до этого говорил, что Оксфорд — жутко интересное место, есть на что посмотреть, и вообще, путешествовать необходимо всем людям, в любом возрасте.
Когда Блейк прибежал к флигелю привратника, то увидел, что почта уже прибыла и ее раскладывают по алфавитным гнездам. Окончания этой работы уже ожидал человек с густой темной шевелюрой, в скрипучей кожаной куртке, с мотоциклетным шлемом в руке. Блейк содрогнулся: было похоже, что тот держит свою отрезанную голову.
Мотоциклист в нетерпении постукивал пальцами по конторке, Блейк оглядывал комнатушку. Внимание его привлекло большое объявление на стене, сообщавшее, что здесь, в колледже, проводится ежегодная конференция членов Книжного сообщества «Экслибрис»[2], в которой примут участие сэр Джайлз Бентли и профессор Маршан, они расскажут о своих новых книгах.
Это напомнило Блейку о книге с пустыми страницами, которую он обнаружил, и он подумал, что, наверное, этому «Экслибрису» было бы интересно заняться его находкой. Рассказать им о ней, что ли?..
Привратник Баррет закончил разборку почты, извинился за проволочку и попросил темноволосого мужчину назвать себя.
— Профессор Маршан, — сказал тот таким тоном, словно удивлялся, что его могут здесь не знать.
Блейк посмотрел на него с интересом: тот самый, о ком говорится в объявлении? Мужчина поймал его взгляд и подмигнул ему. Блейк покраснел.
— Да, это я, — дружелюбно признался профессор и поспешно прибавил, кивая на высокую худую женщину, только что вошедшую в контору: — А это доктор Адриенна де Йонг из Кустеровского института в Голландии.
Собственно, эти сведения предназначались не для Блейка, на кого он смотрел в это время, а для привратника, потому что в его обязанности входило регистрировать прибывающих на конференцию, выдавать им папки с необходимыми документами, планами для передвижения по территории университета, входными кодами и ключами от комнат. Что привратник и сделал, а после ухода ученых обратился к Блейку.
