Волшебная иголка - [30]

— А я думаю — может. — В ее голосе слышался вызов. — Не думаю, что смогу жить с сознанием этого. Согласившись сшить ей платье, я не верила в свое волшебство — по крайней мере в то, о чем было написано в статье. Но теперь такой уверенности нет. И если мы не прервем наших отношений… Я не знаю. На это стоит обратить внимание. Как ты думаешь?

Было совершенно ясно, что она воспринимает все всерьез.

— Ну, пока Мэнди не замужем. Давай предположим, что иголка… — он почти смеялся, когда произносил эти слова, — не повлияет ни на что. А если ты так боишься обратного, просто не пользуйся ею.

Кэти молчала. Джаред подвинулся ближе.

— Кэти…

— Принесу твой ремень, пока не забыла. — Она оттолкнулась от кресла и испугала Скаута, который не почувствовал, как она встала.

Кэти быстро прошла по веранде. Когда она подходила к «фольксвагену», зажглись фонари и осветили подъездную дорогу. Джаред подошел к лестнице и взял из рук Кэти пояс.

— Послушай, Кэти, я не хочу смеяться над твоими ощущениями. Правда…

— Ладно, все хорошо. Я знаю, что не хочешь.

Ее улыбка была сдержанной, будто тридцати секунд, за которые она дошла до машины, ей хватило, чтобы опять обрести равновесие.

— Я сказала, что сама не верила в это, пока не стала смотреть глубже. И сейчас думаю, что это невероятно. Я и не ожидала, что ты вскочишь и скажешь: «Конечно, Кэти! Конечно, твоя иголка волшебная!»

Но он подумал, что все-таки она ожидала этого. Несмотря на ее слова и улыбку, ее глаза были грустными. Джаред положил ремень на качели и опять повернулся к Кэти.

— Поэтому ты считаешь, что мы не можем продолжать то, что происходит между нами? Потому что ты боишься причинить боль Мэнди и мне, сделав ей платье? — (Кэти кивнула.) — Это глупо. Хотя во многом это так.

Он ждал, что она скажет еще, но Кэти молчала.

— Уже поздно, — сказала она, взглянув на часы. — Мэнди скоро вернется, и лучше мне уйти.

— Ее не будет еще час.

— Лучше не рисковать. — Кэти протянула руку, чтобы еще раз погладить собаку, затем спустилась по лестнице. — Увидимся завтра?

Джаред взялся за перила веранды и кивнул.

— Завтра я закончу работу. Потом установщик кассы придет, и дело в шляпе. В пятницу ты уже сможешь принимать покупателей.

— Великолепно, еще раз спасибо!

Она повернулась и пошла к машине так, будто боялась, что Мэнди может появиться в любой момент. Или будто ей обязательно нужно было уйти от него.

В чем дело? Что-то другое беспокоило ее, а не та бредовая идея об иголке. Он мог бы предположить, что причина в нехватке его образования и в его безвыездной жизни в Бауэне, но он чувствовал, что дело вовсе не в этом.

Ему было интересно, узнает ли он когда-нибудь о действительной причине. И пойдут ли они в «Селестино»?

— Все к лучшему, Портер, — пробурчал он себе под нос и помахал рукой Кэти, которая уже разворачивала машину.

Ведя Скаута в дом, он сказал:

— Что ты думаешь, старина? Неужели это особый способ сказать мне, что я не готов поддерживать честные, нормальные отношения с женщиной? Что мне надо по-другому смотреть на вещи?

Он закрыл за собой дверь, прошел на кухню и взял кофеварку, чтобы приготовить себе еще чашку кофе.

Готов он или нет поддерживать отношения с женщиной? Его сердце уже пылало страстью, и он вряд ли смог бы подавить свои чувства.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Выезжая с дороги, которая тянулась вдоль поля Эберхардтов, Кэти с силой нажала на акселератор и повернула машину на автостраду, оставив пыльную дорогу позади.

Волшебная иголка. Она сказала Джареду, что верит в магическую силу иголки Омы. Она никогда еще так не волновалась из-за чужого мнения.

— Это, очевидно, влияние жителей Бауэна. Я — псих, — прошептала она самой себе, проезжая мимо темных полей люцерны. Огоньки вдалеке становились все ближе и ближе, она поняла, что скоро приедет в Бауэн.

Черт, она разговаривала сама с собой. Любой здравомыслящий человек не поверил бы в волшебную иголку. Или по крайней мере тот, кто действительно верил в нее, не стал бы высказывать свое мнение вслух.

Но чем дольше она говорила себе, что это бредовая выдумка, тем больше верила в нее. И, споря с Джаредом, Кэти поняла, насколько сильно она сама убедила себя в этом. А вот то, что Джаред не верил в иголку, волновало ее. Было тяжело осознавать, что человек, которого ты полюбила, не соглашается с тобой.

Черт, Бретт тоже не поверил в нее, когда после окончания университета она сказала ему, что не собирается работать журналистом. Он считал глупым ее стремление быть костюмером. Когда она, надеясь на успех, работала над оформлением постановки «Мисс Сайгон» и «Ричарда Третьего», он все подвергал критике и спрашивал, когда же у нее будет настоящая работа.

Сначала она объясняла поведение Бретта его менталитетом жителя большого города. Он работал адвокатом в крупной бостонской фирме и, конечно, свысока смотрел на ее занятия. Во многом его отношение определялось тем, что его отец — преуспевающий банкир, а его мать — уважаемый врач, что они вращались в высших кругах. Кэти много работала, усаживала его на лучшие места во время представлений, для которых готовила костюмы. Но со временем поняла, что он относится к ее карьере как к хобби и не следует ждать от него поддержки и понимания. Она была для него человеком второго сорта.