«Волос ангела» - [48]
Почему его не убили в боях, почему не свалил сыпняк, почему он не утонул, наконец! Тогда бы не было всего этого кошмара эмиграции, тупой, никому не нужной муштры, уже ни к чему не пригодной, да, непригодной, незачем себя обманывать, армии «белых мстителей», как высокопарно именовали их эмигрантские газетенки; тогда он не продал бы свое честное имя, как Иуда, за тридцать сребреников и не отправился бы сюда, в Россию, чтобы, ступив на родную землю, очутиться здесь, на Лубянке, где он теперь лежит на кровати, тайком глотая слезы жгучего стыда и бессилия.
С теми, кто остался на том берегу моря, покончено. Они уже более не существуют для него с тех пор, как он начал говорить в ЧК. И он для них — труп. А эти? Что он для них и они для него?
С теми он больше не может, а с этими не хочет! В его роду еще не было предателей, выдававших своих, пусть даже бывших, товарищей. Сохранить себе жизнь ценой выполнения заданий чекиста в пенсне, стать чем-то вроде провокатора? И можно ли ему верить: все разведки и контрразведки мира одинаковы — их люди всегда поначалу сулят золотые горы, пока ты не согласился, а стоит только дать согласие, взнуздывают жесткой уздой и пришпоривают, в кровь терзая твою душу хлыстом угроз и принуждения, а награда одна…
Подожди, но этот в пенсне не обещал тебе золотых гор, не понуждал, не грозил… Ловкая игра?
Какая теперь разница, играет он, притворяется или говорит вполне искренне? Ему не понять, что бывает с человеком, сломанным житейскими невзгодами, — безысходная усталость, бесконечное равнодушие к себе, своему будущему. И откуда чекисту знать, что все это овладело Березиным еще там, на дальних берегах южного моря? Нося эти чувства в себе как незаживающую рану, он дал согласие на отправку в Россию, плыл на дубке, сидел в ЧК, рассказывал все, что знал, следователю, ехал сюда, в Москву. Нет, там, на юге, когда следователь начал припирать его фактами, он еще немного судорожно дергался, наверное по инерции, чего-то боялся, но потом, в один из дней, почувствовал себя вконец опустошенным. Тогда-то он и рассказал им о разведке Империи: если здесь действительно работают патриоты России, они сами сделают все, что надо, без него.
Но как отличать в людях истинный патриотизм от ложного — вроде все как один болеют за Родину: и генерал, и подполковник Чернов из контрразведки, и эти, из ЧК. Нет, Россия у каждого своя. И его Россия — кончилась, а другой не будет. А он сам честно все рассказал и уйдет из жизни. Вот так. Если поймут — простят. С теми он больше не может, а с этими не хочет…
Прислушиваясь к шагам караульных, Березин осторожно расстегнул брюки, выпростав нижнюю рубаху, оторвал от нее длинный лоскут. Примерил — показалось мало. Оторвал еще. Теперь должно хватить.
Улегшись на бок, он укрылся одеялом — жестким, солдатским — и поднес к губам внутреннюю часть запястья. Решившись — впился в нее зубами; почувствовав солоноватый привкус крови и теплую струйку, скользнувшую по руке, испугался, хотел было крикнуть, позвать на помощь, но усилием воли подавил это чувство, заставив себя молчать.
Намотав на запястье лоскуты, оторванные от рубахи, чтобы не было сразу видно вытекающей крови и караульные, иногда заглядывающие в комнату, не подняли бы раньше времени тревогу, он натянул повыше одеяло и стал ждать, ощущая, как набухают его кровью намотанные на запястье тряпки.
Вскоре в ушах у него слегка зашумело, словно он вновь стоял на причале под палящим солнцем, ожидая отплытия на утлом дубке, а под досками настила заплескалось теплое, играющее бликами море. Голова, а потом и все тело показались вдруг странно легкими, словно можешь взлететь высоко-высоко, и Березин провалился в темноту смертельного забытья…
Айвор Янович, вызванный старшим караульного наряда по телефону, прибежал, когда все было уже кончено.
Березин лежал на измазанной кровью кровати, бледный, можно даже сказать, совсем белый, неестественно вытянувшийся, худой.
Хлопотавший рядом с телом доктор складывал инструменты в саквояж.
— Перегрыз вены зубами… — обернувшись к Айвору Яновичу, пояснил он. — Оторвал от рубахи лоскуты и повязал ими руку, чтобы караульный не заметил раньше времени. Так что охрана не виновата, обманул он их…
— Себя, — глухо ответил Айвор Янович.
— Что? Что вы сказали? — не понял доктор.
— Себя обманул, — с горечью повторил Айвор Янович.
— Ну, не знаю, не знаю… — доктор бочком обошел чекистов, стоявших около кровати с телом Березина, и пошел к выходу.
«Я сомневался в нем, а он с самого начала сомневался во всех нас, — подумал Айвор Янович. — Надо было еще раз поговорить с ним, попытаться убедить, заставить поверить, найти нужные слова. Но он не захотел ждать, пока мы научимся лучше понимать друг друга. Как можно было мне забыть, что оставляю здесь человека, стоящего на жизненном перепутье, наедине со своими мыслями? Чтобы не пойти ни с нами, ни против нас, он выбрал смерть, считая ее искуплением всех бесчестий. Он действительно был по-своему честным человеком, но в решающий момент испугался сломать то, что было прежде, отринуть от себя прошлое… Вот и оборвалась живая ниточка, которая могла вывести к тайнам замыслов разведки Империи, оборвалась трагично, нелепо, безвременно. Хотя какая смерть ко времени, какая не трагична? По сути дела, Березин — еще одна жертва начатой противником операции, еще одна скомканная, смятая и погубленная в угоду интересам вражеской тайной службы жизнь. А нам придется теперь все начинать сначала…»
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
Первая половина XVII века, Россия. Наконец-то минули долгие годы страшного лихолетья — нашествия иноземцев, царствование Лжедмитрия, междоусобицы, мор, голод, непосильные войны, — но по-прежнему неспокойно на рубежах государства. На западе снова поднимают голову поляки, с юга подпирают коварные турки, не дают покоя татарские набеги. Самые светлые и дальновидные российские головы понимают: не только мощью войска, не одной лишь доблестью ратников можно противостоять врагу — но и хитростью тайных осведомителей, ловкостью разведчиков, отчаянной смелостью лазутчиков, которым суждено стать глазами и ушами Державы.
Новая книга признанного мастера приключенческого жанра доставит истинное удовольствие всем любителям остросюжетной литературы!
В Москву поступают сообщения о предательстве среди высшего командования Красной армии — один из генералов завербован немецкой разведкой. Все подозрения сходятся на К.К.Рокоссовском. Берия выжидает, не зная, как отреагирует на это Сталин. Генерал Ермаков и майор Волков решают спасти командующего фронтом и других попавших под подозрение генералов, отправившись для этого в немецкий тыл. Сталин дает на всю операцию только тридцать суток…Роман является продолжением «Камеры смертников».
Из нейтральной страны в Москву поступают сообщения о предательстве среди высшего командования Красной армии — один из генералов завербован немецкой разведкой. К тому же под Москвой работает неуловимая вражеская радиостанция. В довершение из-за линии фронта приходит сбежавший из камеры смертников тюрьмы СД бывший офицер-пограничник и приносит подтверждение полученным сведениям…Роман продолжает цикл о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
Новая книга признанного мастера приключенческого жанра доставит истинное удовольствие всем любителям остросюжетной литературы!
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.