Володя, Вася и другие. Истории старых китайских интеллигентов, рассказанные ими самими - [28]

Рыбак. Остров Хайлин

Я всю жизнь занимался русским языком, но в России был всего один раз. Когда грузинское Министерство культуры пригласило меня посетить родину Руставели, я полетел в Москву. Как раз в это время началась борьба между Ельциным и чеченцем Хасбулатовым. Ельцин отправил танки стрелять в Белый дом! Я был там, поэтому я не смог поехать в Грузию. Пришлось поскорее покинуть Москву. Не мог достать билет, потому что начались столкновения.

Я ужинал в ресторане. Вдруг вошли несколько солдат из отряда «Альфа». Очень сильный специальный отряд. У меня тогда ещё волосы чёрные были. Чёрные глаза. И они посчитали, что я чеченец. И направили на меня автоматы. Поставили к стенке. Заставили поднять руки. Я говорил им несколько раз: «Я китаец!». Испугался чуть ли не до смерти. Очень опасно. Если бы стреляли в меня, я бы погиб там. (Смеётся.) Потом, когда поняли, что я китаец, они ушли. И я попросил посольство Китая купить мне поскорее билет в Пекин. И улетел. Чёрт с ней, с Грузией. Вот уж страшно было. С тех пор не ездил в Россию.

Много всего было, но я считаю, что прожил счастливую жизнь. Дожил до восьмидесяти шести лет и хотя бы не умер, потому что по своей психологии я оптимист. В прошлом году государственное издательство выпустило книгу об истории города Чжанцзяган, где написано о подвигах моего дедушки и моего отца во время антияпонской войны. Дедушка поднимал целину возле моря — не менее трети нынешней территории уезда Чжанцзяган. Потом эта земля перешла в его собственность. Дед и отец были помещиками. Но теперь правительство наконец признало их подвиги.

Сейчас я изучаю древние стихотворения Китая, с самого начала китайской истории. И сам пишу стихи. В этом году в Пекине был конкурс стихов. Каждый участник посылал два стихотворения. Я получил приз. Меня приглашали на банкет в правительственную резиденцию Чжуннаньхай, но в приглашении было написано, что людям старше восьмидесяти лет нежелательно участвовать, потому что это опасно для их здоровья. (Смеётся.) Так что я не поехал. Все эти стихи будут собраны в книгу и опубликованы.

Море

Я люблю море. И боюсь его. Море — своенравный властелин. То балует и жалует, а то может и наказать. На море всё время происходят странные вещи.

На острове, где я живу, есть городской платный пляж. Но я туда обычно не хожу. Что радости толкаться в лягушатнике средь толпы людей в одинаковых спасательных кругах, одинаковых плавках и под одинаковыми зонтиками. Однажды к нам приезжал двоюродный брат моей жены, школьник, и мне пришлось идти на городской пляж. Я пробыл в воде недолго, наверное, всего пару минут, но это были минуты ужаса. Стоило мне, белокожему, войти по колено в воду, как со всех сторон ко мне жадно потянулись щупальца, старающиеся выдернуть из моего тела волоски, и раздался многоголосый крик: «Маоцзы!» (Поросший шерстью!). Так гладкотелые безволосые китайцы встретили невиданного зверя, словно выставленного напоказ в зоопарке. И этим зверем был я.

Так что я предпочитаю ходить на дикие пляжи. Их у нас два. Один налево от моего дома, чтобы попасть на него, надо по крутой дороге перевалить через покрытую непролазными зарослями гору. Он называется «Десять ли», и китайцы считают его самым длинным в мире. Даже занесли его в местное издание Книги рекордов Гиннесса. Не знаю, правда ли это, думаю, китайцы, как у них водится, преувеличивают, но пляж, если смотреть на него с горы, действительно кажется необъятным. Уходящая вдаль песчаная полоса на горизонте венчается горной грядой и растворяется в тумане. Вдоль бесконечной ленты яичного цвета дюн тянется хвойный лес, отделяющий её от остальной суши.

Когда-то я блуждал по этому пляжу в полном одиночестве, наблюдал за суетливо роющими норы песчаными крабиками, убегающими при моём появлении, купался голышом.

Теперь это блаженное время прошло. По правде говоря, пляж уже совсем не дикий. Несколько лет назад неподалёку от нашего острова в море нашли деревянный торговый корабль, затонувший тысячу лет назад. Корабль оказался доказательством существования Морского шёлкового пути между Китаем и остальным миром. На его борту обнаружили десятки тысяч реликвий — керамическую посуду, золотые и серебряные украшения, бронзовые деньги. Китайские умельцы под водой соорудили специальный короб и бережно извлекли корабль на сушу — чтобы не разрушить его вместе с иловой средой, наслоившейся на него за века. Покатили его в сторону от берега по чёрным надувным мешкам. Установили в самом начале дикого пляжа. Я, единственный из европейцев, присутствовал в этот торжественный момент. Сотни зрителей встречали появление корабля из воды бурными аплодисментами. Вокруг корабля воздвигли огромный музей, тоже занесённый в какую-то книгу как самый большой в Азии. Теперь археологи на глазах зрителей потихоньку выскребают сокровища из налипшего на них ила. Потом выставляют их в стеклянных галереях, вереницей окружающих корабль.

Открытие музея стало началом конца дикого пляжа. Вокруг него принялись бурно возводить инфраструктуру — роскошные отели, рестораны с морепродуктами. Появились туристы, выстраивающиеся в ряд перед аквариумами с морскими гадами и с предвкушением будущего обеда поглядывающие на кишащих в них омаров, лангустов, креветок, крабов, раков, улиток, устриц, кальмаров, мидий, ракушек и рыб всех видов и сортов. Пляж ещё не весь застроили, но будущее не за горами.