Волны, в которых мы утонули - [88]

– Если бы у нее был выбор, она бы никогда не оставила тебя, – вмешалась мама. – Поверь мне, я знаю.

Майкл поблагодарил мою маму и пошел прочь, но я окликнула его.

– Она не страдала, – солгала я. – Все случилось быстро, безболезненно. Буквально за несколько секунд. Твоя мама не страдала.

Мне показалось, что его груз на его плечах стал немного легче.

– Спасибо, Мэгги. Спасибо тебе.

После долгих лет молчания я понимала всю важность слов. Они могли причинять боль, но также, если использовать их правильно, могли исцелять. До конца жизни я буду использовать слова с осторожностью.

Слова могли изменить жизнь.

На следующий день я пошла в гости к миссис Бун, захватив с собой чай и сэндвичи с индейкой. У парадной двери она закатила глаза и пригласила меня зайти в дом.

– Вчера я видела тебя в новостях, – сказала миссис Бун. – Ты могла бы накраситься и поярче. Это телевидение, а не пижамная вечеринка, Мэгги.

Я ухмыльнулась.

– В другой раз.

– В другой раз… – миссис Бун фыркнула и покачала головой. – Я бы подумала, что ты шутишь, но ты и твой парень, наверное, самые драматичные люди, которых я когда-либо встречала, так что я бы не стала откладывать это на потом, – сказала она, отпивая чай. – И ты ужасно выбираешь чай. Это отвратительно.

Я засмеялась.

– Теперь вы знаете, что я чувствовала все эти годы.

Она подняла глаза от чашки, и ее руки задрожали.

– Твой голос не такой противный, как я думала. – Она улыбнулась и удовлетворенно кивнула. Полукомплимент от моей любимой заклятой подруги – что может быть лучше. Она взяла сэндвич и откусила кусочек. – Я знала, что когда-нибудь ты заговоришь. Знала, что у тебя получится.

Несколько часов мы болтали на разные темы, говоря все, что приходило в голову. Мы вместе смеялись, и это было самое приятное чувство на свете. Когда начало смеркаться, миссис Бун на своих ходунках дошла до прихожей. Всякий раз, когда медсестра пыталась помочь ей, она посылала ее куда подальше. Что на языке миссис Бун означало: «спасибо».

– Ну, будь осторожна, Мэгги Мэй, хорошо? Хватит с тебя трагедий. Пришло время начать жить той жизнью, которую ты заслуживаешь. С этим мальчиком, который всегда так глупо на тебя пялится. Но если захочешь передохнуть от своих приключений, заходи ко мне на чай. В любое время. – Ее глаза встретились с моими, и она одарила меня самой сладкой улыбкой, которую я когда-либо видела. – Ну, или просто поболтать со старой подругой.

– Да. – Я улыбнулась. – Я люблю вас, миссис Бун.

Она закатила глаза, смахнула упавшую слезу и ответила:

– Ну да, конечно.

Что на языке миссис Бун означало: «Я тоже тебя люблю».

Переходя улицу, я заметила, что вся моя семья собралась на лужайке и смотрит на дом.

– Что происходит? – спросила я, подходя к ним. Шерил положила голову на плечо Кельвина, а папа обнял маму. Я села рядом с братом и сестрой и посмотрела вверх.

– Мы прощаемся, – сказал папа.

– Что? – Я покачала головой. – Вы его продаете?

Он кивнул.

– Мы считаем, что пора. В этом доме мы начинали новую жизнь, смеялись, любили.

– Но также мы испытывали здесь сильную боль, – сказала мама, слегка улыбнувшись мне. – И мы решили, что пришло время начать все сначала. Найти новые места, новые достопримечательности. Пришло время всем нам отпустить прошлое и найти свое будущее.

Я не спорила с ними, потому что чувствовала, что это нужно было сделать уже давным-давно. Но все же перспектива отпустить дом, который спас меня от самой себя, вызывала грусть.

Дом был продан через пятьдесят пять дней после того, как его выставили на продажу. Брукс с ребятами уехали в Лос-Анджелес, чтобы возобновить деятельность группы, и я пообещала прилететь к нему, как только с домом будет все улажено.

В последний день нашего переезда небо потемнело, и над округом Харпер пошел дождь. На нашей подъездной дорожке стояло два больших грузовика, и мы загружали их уже несколько часов. Когда последняя коробка была упакована, я попросила у родителей несколько минут – попрощаться.

Моя комната, когда-то битком набитая историями, была пуста. Я прижала руку к сердцу, слушая, как стучат по подоконнику капли дождя. Я не знала, с чего начать прощание. Боль в груди напоминала обо всем, что я пережила в этих стенах. Здесь я впервые узнала, что такое семья, здесь я влюбилась. Неважно, куда меня приведет жизнь, этот дом из желтого кирпича всегда будет моим домом.

Я была на грани слез, когда услышала свои любимые семь слов.

– У тебя сегодня все хорошо, Мэгги Мэй?

– Ты же должен быть в Лос-Анджелесе, – сказала я, улыбнувшись. Я обернулась и увидела, что Брукс стоит, спрятав руки за спиной. Его волосы и одежда промокли от дождя, а на губах играла самая широкая улыбка. – Что ты здесь делаешь?

– Ну, ты же не думала, что я пропущу прощание с домом, который подарил мне тебя, не так ли? К тому же, – он шагнул в мою комнату и вытащил из-за спины маркерную доску, – несколько лет назад я дал одной девушке обещание, и, думаю, пришло время его выполнить. Я хочу показать тебе мир, Мэгги Мэй. Я хочу увезти тебя в самое важное приключение твоей жизни.

Я улыбнулась и подошла к нему. Он не знал, что самым важным приключением моей жизни был он. Он был моим любимым путешествием, моим якорем, который всегда приводил меня домой. Он положил доску на пол и взял меня за руки.