Волны любви - [42]

– А чем ты занимался, Филип? Почему тебе приходилось так много ездить?

– Это долгая история, Марианна. Наверное, я должен был рассказать тебе ее раньше. Я ведь тебе уже говорил, что мои родители умерли, да? Отец разорился и, не вынеся позора, покончил жизнь самоубийством, а вслед за ним умерла от горя и мама. Но дело в том, что отец разорился не сам. Ему помогли это сделать два брата по фамилии Барт, люди жестокие и бессовестные. Видишь ли, они организовывали кораблекрушения торговых судов, перевозящих ценные грузы. Они были связаны с бандами мародеров, вроде той, что действовала на Аутер-Бэнкс, которые сажали корабль на мель, а потом забирали груз. Однако братья Барт охотились не за грузом. Главной их целью были корабельные компании. У моего отца, например, столько судов разбилось, что он разорился и его корабельная компания перешла к пронырливым братцам. У меня есть основания считать, что именно братья Барт подстроили кораблекрушение и того корабля, на котором плыл я. Видишь ли, я ясно дал им понять, что не только считаю их виновными в банкротстве отца, но и не успокоюсь, пока с ними не поквитаюсь. Посадив мой корабль на мель, они рассчитывали навсегда заткнуть мне рот, но благодаря тебе их план потерпел неудачу.

Марианна пришла в ужас. Она нисколько не сомневалась в словах Филипа, поскольку теперь становилось ясным то, что раньше казалось чуть ли не сверхъестественным: необыкновенная осведомленность Иезекииля Троуга о том, когда корабли будут проходить мимо их острова.

– Иезекииль Троуг... – прошептала она.

Филип кивнул:

– Это тоже приходило мне в голову. Вполне возможно, что Троуг действует с братьями сообща. Во всяком случае, Марианна, я не успокоюсь, пока эти подлые братья...

В этот момент в комнату вошла Пруденс с подносом, заставленным разнообразной снедью.

– А вот и я, – радостно объявила она. – Представляю, как ты проголодался, племянничек. Ты и в самом деле очень похудел. Ну да ничего, я тебя откормлю.

Филип улыбнулся, однако улыбка получилась смущенная. Интересно почему, подумала Марианна.

– Спасибо, тетя Пруденс. Я и в самом деле очень голоден. Мы причалили сегодня рано утром, и я не стал ждать завтрака, да и днем был слишком занят, чтобы пообедать.

Значит, он пробыл в Бостоне весь день и только сейчас пришел их навестить. От этой мысли у Марианны больно сжалось сердце, однако она промолчала.

А вот Пруденс молчать не стала.

– Ты хочешь сказать, что находишься в городе с самого утра и только сейчас к нам пришел? Да как же ты мог, Филип! Ты же знаешь, как мы по тебе соскучились!

Филип виновато улыбнулся.

– Не сердитесь, тетя Пруденс. Конечно, я это знал, но у меня были неотложные дела. – И он потянулся за тарелкой с пирогом. – Я только что рассказывал Марианне об отце и о том, почему я обязан отомстить за его смерть.

Пруденс, вздохнув, перевела взгляд на Марианну.

– Безвременная кончина моего брата оказалась для меня сильнейшим ударом. Он был хорошим человеком, отличным мужем и отцом. Мы с ним были очень близки. Не могу сказать, что я одобряю Филипа, который решил всю свою жизнь посвятить тому, чтобы восстановить доброе имя отца. И тем не менее я его понимаю. Молю лишь Бога, чтобы он помог Филипу остаться в живых. – И она снова потянулась за чайником. – С молоком или с лимоном, дорогая?

Но Марианне сейчас было не до чая.

– Значит, ты хочешь сказать, Филип, что все эти два года пытался выследить этих людей? – повернулась она к Филипу.

– Да. Я намерен восстановить доброе имя моего отца во что бы то ни стало. Пусть даже я погибну, но не отступлюсь!

– И ты еще не довел задуманное до конца? Я хочу сказать, ты собираешься с нами остаться или снова уедешь?

– Я должен уехать, Марианна, – проговорил Филип несчастным голосом. – Я уже почти у цели, но... – Он слабо улыбнулся. – Я сейчас, как охотничий пес. Чую запах лисицы, но пока еще не подобрался к норе. Надеюсь, ты меня понимаешь.

На секунду Марианна забыла обо всем, чему ее учили в течение двух лет. Неистовая ярость охватила все ее существо. Вот Филип, вот она сама, вот Пруденс, и все трое они могли бы быть очень счастливы вместе. И что же Филип? Он и не думает оставаться вместе с ними! Зачем? У него другое на уме. Он собирается охотиться за какими-то идиотами, которые, как он считает, погубили его отца! Да какое это теперь имеет значение? Отец мертв, но ведь они-то с Пруденс живы! И если Филип продолжит свою дурацкую погоню, он и сам может погибнуть. И кому от этого станет легче?

– Дурак ты, Филип Котрайт! – яростно выкрикнула она. – Жизнь слишком хорошая штука, чтобы тратить ее на мертвеца, даже если это твой отец. Дьявол тебя раздери! Занимаешься какой-то ерундовиной!

Марианна собиралась продолжить свою обвинительную речь, но заметив, что Филип с Пруденс смотрят на нее, разинув рты, запнулась на полуслове. Только сейчас она поняла, что перешла на крик.

– Марианна, милая моя, где ты выучилась таким выражениям? – спросила потрясенная Пруденс.

– Я и не ожидал, что ты меня поймешь, – сдержанным голосом проговорил Филип.

– Ты хочешь сказать, что я, простая девчонка с Аутер-Бэнкс, не способна понять таких высоких материй? – снова взорвалась Марианна. – Ты прав, Филип. Этой галиматьи я и в самом деле не способна понять. У нас на острове люди не занимались всяким маразмом, а просто жили.